— Послушай, Хачатурянц! Разве солдаты царя — мои грузчики, чтоб я мог им приказывать: идите, таскайте мои тюки?!
— При чем здесь грузчики? — Хачатурянц сделал еще один шаг к окну. — Деньги — твои, руки — их. Понимаешь, деньги?.. Это будет очень выгодно для тебя. За деньги, которые ты платишь одному рабочему, будут работать двое солдат по приказу начальства.
— Ты уверен? Думаешь, их начальники согласятся? — Гаджи Хейри даже повеселел.
"Этот армянин — настоящая лиса, — подумал он. — Крутится среди чиновников, очевидно, знает порядки".
— Уверяю тебя, согласятся. Советую тебе, Гаджи, найми солдат, и ты увидишь, что я не обманываю тебя. Повторяю, рабочие падут к твоим ногам!
Гаджи насупился, погрузившись в размышления. Видимо, он что-то прикидывал в уме, затем поднял глаза на Хачатурянца и выкрикнул:
— А ведь верно говоришь, господин Айрапет! Иного мне не остается. Я должен пойти к солдатским начальникам и объяснить им мое положение. Аллах милостив, может, что и получится.
Хачатурянц остался доволен результатом разговора с хозяином табачной фабрики. Он хотел во что бы то ни стало отомстить Бахраму и Аршаку. А что забастовка дело их рук — в этом он не сомневался.
Ликуя в душе, он распрощался с Гаджи Хейри и пошел к центру города. Да, сегодня у него удачный день!
До вечера Хачатурянц прохаживался по церковной площади, что-то напевая себе под нос.
Когда он вернулся домой, чтобы поужинать, сестра сказала ему, что его искал Казарян.
— Просил передать, что у него к тебе важное дело.
— Сказала бы, что я на площади!
Айрапет снял чесучовый пиджак, повесил на вешалку, достал из недавно сшитого темно-голубого жилета часы на черном шнурке и, взглянув на циферблат, покачал головой.
— Да, сегодня я перегулял.
Накрывавшая на стол Сирануш вздохнула:
— И хорошо сделал. Тебе надо больше гулять. Если так пойдет и дальше, скоро ты не сдвинешься с места. Зачем так толстеть?
Айрапет давно привык к ворчанию сестры, обычно он пропускал ее слова мимо ушей. Не обращая на Сирануш внимания, он вышел на крыльцо помыть руки.
Сестра же не унималась:
— Клянусь богом, Айрапет, я не понимаю: почему ты боишься чаще гулять? Сидишь целыми днями в комнате!
Твои дружки гуляют себе часами по улицам, наслаждаются воздухом, потом приходят к тебе чесать языки. И ни один не подумает, что ты, бедняжка, с утра еще никуда не выходил, что и тебе бы надо размяться немного, подышать свежим воздухом. Не жалеешь ты себя, Айрапет! Нехорошо!
Айрапету порядком надоели однообразные причитания сестры, однако он еще ни разу, с тех пор как приехал, не оборвал ее грубым словом. Он вернулся в комнату и, вытирая руки, спросил:
— Ты говоришь, у Казаряна важное дело?
— Так он сказал.
— Неужели он не мог найти меня? Городишко не так уж велик, чтобы в нем невозможно было разыскать человека.
Сирануш поставила на стол тарелку с харчо.
— Садись, простынет.
Едва Айрапет поднес ложку ко рту, на пороге появился Казарян.
— Наконец-то нашел тебя, — сказал он и, не дожидаясь приглашения, подсел к столу. Снял шапку, утер потный лоб.
Сирануш взяла с полки еще одну тарелку и налила в нее харчо.
Зная, что у брата постоянно бывают гости, она имела обыкновение готовить на несколько человек.
— Айрапет, приглашай гостя, — сказала она.
Казарян не стал отказываться.
— Немедленно соглашаюсь, — заявил он. — Известно ведь, Сирануш — мастерица варить харчо. Аромат, скажу я вам, такой, — за квартал чувствуется.
Придвинув к себе тарелку, он принялся с аппетитом есть.
Хачатурянц ждал, когда гость заговорит. Однако Казарян был всецело поглощен вкусным харчо.
Наконец терпение Айрапета истощилось.
— Что у тебя за дело ко мне?
Казарян оторвал глаза от тарелки и покосился на сестру приятеля.
Айрапет понял, что известие из тех, про которое Сирануш не должна ничего знать.
Сирануш хорошо было известно, что брат не любит разговаривать с посторонними в ее присутствии. Поэтому она не долго оставалась в комнате.
— Нужна я тебе еще? — обратилась она к Айрапету. — Может, сходить куда? Говори сразу.
Айрапет покачал головой.
— Нет, спасибо, мне ничего не надо.
Как только Сирануш скрылась за дверью, Казарян придвинулся к Айрапету и таинственно зашептал, словно они были не одни в комнате.