Мухаммеду стало жарко, густая краска залила его лицо.
— Ложь! — сказал он тихо. — Скажи, кто это видел? Приведи человека, который сказал бы мне: ты ограбил меня, забрал мои деньги и вещи.
Вейсал-киши и прежде не очень-то верил нелепым слухам, а сейчас, видя волнение Мухаммеда, пришел к твердому убеждению, что все это наговоры. Конечно, Мухаммед не из тех, кто станет грабить своих земляков, таких же крестьян, каким был когда-то и он. И что могло бы заставить его пойти по этому пути? Неужели ему не хватает того, что крестьяне приносят ему и его товарищам в лес? Ведь у них есть и хлеб, и лапша, и кислое молоко…
— Находятся люди, которые утверждают, будто ты закрываешь свое лицо башлыком, дабы тебя не узнали.
— Это клевета! Прошу тебя, покажи мне хотя бы одного человека, которого я ограбил!
Вейсал-киши вспомнил о крестьянине, который подошел к нему в поле вместе с урядником Алибеком, и рассказал гостю об этой встрече.
Мухаммед задумался. Ему сразу пришел на ум его бывший соратник Расул.
"Ясно, грабежом занимается он. Надо было убить этого подлеца! Я прогнал его, и он взялся за грабежи. Лицом он похож на меня, вот люди и думают, что Гачаг Мухаммед начал грабить на большой дороге".
— Скажи, Вейсал-киши, а ты сам веришь, что я могу грабить людей?
Старик покачал головой.
— Не верю, Мухаммед. Но как я могу заставить поверить в это других? Многие аксакалы просили меня по секрету поговорить с тобой, наставить на путь истинный. Требуют, чтобы ты оставил крестьян в покое.
Хозяйка снова вышла взглянуть, все ли спокойно. Не заметив ничего подозрительного, она вернулась в комнату и кивнула гостю.
Мухаммед показал рукой на сверток, который принес с собой.
— Это ковер моей сестры, — сказал он, обращаясь к Вейсалу-киши. — Прошу тебя, отнеси его ей. Скоро вы узнаете, кто занимается грабежами! Я найду негодяя даже на дне моря!
Мухаммед вышел во двор. Ветерок раскачивал ветки деревьев, Гачаг хотел проскользнуть на улицу, но вдруг где-то поблизости прогремели два выстрела. Послышались приглушенные голоса, какая-то возня.
Мухаммед быстро захлопнул калитку и прижался к ней спиной.
Выскочивший из дому Вейсал-киши подбежал к нему.
— Надо подождать, — шепнул он своему гостю. — Это, наверное, солдаты. Что-то случилось? Тебе надо быть осторожней, иначе попадешься. Иди-ка в дом!
— Нет, нет, старик, я останусь здесь, а ты ступай! Запри дверь изнутри и потуши лампу. Все обойдется.
Он прислушался. Кругом опять воцарилась мертвая тишина. Мухаммед вышел на улицу и, прижимаясь к домам и заборам, быстро подошел к тому месту на окраине города, где его ждал гачаг Музаффер.
"Только бы добраться до коня! — думал он. — Тогда уж мне никто не страшен!".
На улицах было пустынно. Порой слышно было, как во дворах фыркают лошади.
Мухаммед вброд перешел речку. Вот и заросли орешника, вот и карагач, у которого его ждет Музаффер.
Заметив знакомый силуэт, Музаффер тихонько свистнул. Мухаммед ответил ему свистом.
— Что случилось? — спросил Музаффер. — Кто стрелял?
— Не знаю. Но за мной никто не гнался.
— А я услышал выстрелы, думал, за тобой гонятся, и хотел уже скакать навстречу!..
Они сели на лошадей.
Ночная тишина предгорий огласилась топотом коней, скачущих по тропинке в горы.
После разговора с Хачатурянцем Тайтс направился к приставу, изложил ему содержание беседы с представителем "местной интеллигенции" и попросил этой ночью предоставить в его распоряжение пятерых городовых.
Через полчаса пятеро самых ревностных служак ждали указаний высокого начальства. Тайтс посвятил их в свой план: он, Тайтс, проникнет во двор Гарая через забор с задворок; Казарян, потушив в своем доме лампу, будет наблюдать, что произойдет в соседском дворе — ведь Улухан может бежать, перескочив через забор в их двор; если случится именно так, Казарян должен выбежать во двор и громко кашлянуть, чтобы предупредить городового, который будет стоять в засаде у его ворот; остальные городовые должны ждать на улице у дома Гарая.
Перебравшись через забор, Тайтс намеревался вспугнуть Улухана, который по его расчетам должен был кинуться на улицу, где четверо городовых набросят ему на голову огромный мешок.
Тайтс приказал не пускать в ход оружие, дабы не всполошить жителей городка.
— Запомните, — наказывал он городовым, — как только злодей окажется в мешке, немедленно тащите его в каталажку. Утром я его самолично допрошу. Но перед операцией мы нагрянем к кузнецу Бахраму, брату Улухана. Их мать тяжело больна. Возможно, Улухан забежит на несколько минут домой.