Демешко стоял в нерешительности.
— Входи, входи, не выдам!
Демешко прошел в дом.
В темной комнатушке ютилась большая семья. У хозяина было семеро детей. Увидев вошедшего, они собрались в углу и сбились там в кучу. В неярком свете керосиновой лампы недоумевающе поблескивали их глаза.
Хозяин провел Демешко за занавеску и велел хлопотавшей у самовара жене принести воды. Затем помог Демешко снять рубаху.
Рука солдата от локтя к плечу была распорота чем-то острым.
— Это чем же? — спросил хозяин дома.
Демешко невесело усмехнулся.
— Штыком, когда солдатики твой стог ворошили.
Женщина принесла таз, теплую воду. Вместе с мужем они обмыли солдату рану, перевязали ее чистым полотенцем.
— Спасибо, хозяева, — сказал Демешко, — век вас помнить буду. А теперь я пошел.
— Говорю тебе, в городе опасно, — опять предостерег хозяин. — Оставайся, переночуй… К нам больше не придут. Как станет тихо, уйдешь.
— Нет, не могу, надо скорее уходить из Закатал. Прощайте, хозяева.
Ночь была темная.
"Пока меня не нашли, не могут быть уверены, что убил я, — размышлял Демешко. — А вот если найдут фуражку, все станет ясно. Надо пробраться к церкви и найти ее. Потом уж выбираться из города".
На улицах было тихо и безлюдно.
Демешко пробрался к церковной площади и проскользнул за церковь.
Вот и кусты, куда должна была упасть его фуражка. Он начал поиски. Утром прошел дождь, земля была влажная и вязкая. Левая, здоровая рука, которой он шарил по земле, скоро оказалась вся в грязи.
Вдруг он услышал позади себя скрип и обернулся.
Задняя дверь церкви распахнулась, и на крыльцо вышел священник с фонарем в руке. Подняв фонарь над головой, он осветил кусты у чинар.
Это произошло так быстро, что Демешко не успел даже испугаться. Он поднялся с корточек, растерянно глядя на священника.
Тот поманил его пальцем и сделал жест, приглашая войти в церковь.
Демешко заколебался. Однако, видя, что священник все делает молча, не поднимая шума, — пошел за ним.
Поставив фонарь на крыльцо, священник зашел в церковь и через минуту появился, держа в руках фуражку Демешко.
Солдат тотчас узнал ее.
Опасливо оглядываясь по сторонам, он вошел в церковь. Кроме священника, здесь был только звонарь, человек средних лет, косоглазый, с тощей бородкой.
Священник закрыл дверь на крючок.
— Боюсь, как бы тебя не увидели, сын мой! — сказал он. — Время, сам знаешь, какое! У стен и то уши. — Он протянул солдату его фуражку. — Мой звонарь нашел ее сегодня утром. Я наказал ему молчать.
— Благодарю вас, батюшка, вы добрый человек, — ответил Демешко, принимая из рук священника фуражку. — Мне надо идти.
— Куда ты пойдешь, сын мой? Тебя ищут по всему городу. Оставайся здесь на ночь. В божьем доме тебе безопасно.
— Нет, батюшка, не могу. Этой ночью мне непременно надо уйти из города, а то поздно будет.
— Дело твое, я ведь о тебе пекусь… Хочешь идти — ступай. Только прими на прощание мое благословение.
Священник забормотал молитву.
Тем временем косоглазый звонарь куда-то исчез.
Священником овладел приступ кашля. Демешко начал нервничать. Ему хотелось поскорее уйти, но он боялся обидеть доброго человека, который отнесся к нему с таким участием.
Откашлявшись в отдышавшись, священник продолжал молитву. Минуты казались Демешко долгими, как вечность Слова молитвы эхом отдавались под сводами пустой церкви.
Наконец священник умолк. Демешко направился к двери, но старик удержал его за руку.
— Не спеши, сын мой, — сказал он. — Дай я сначала выгляну, посмотрю, нет ли опасности. Сейчас осторожность — твой самый верный друг.
Священник вышел, прикрыв за собой дверь. Через минуту он вернулся.
— Тихо, сын мой, ступай. На улице никого.
— Благодарю вас, батюшка, — тихо ответил Демешко, приложив к груди перевязанную руку.
Он был уже на пороге.
Вдруг церковные врата распахнулись, и в церковь вбежал Варламов с пятью солдатами.
Не успел Демешко опомниться, как руки и ноги его оказались в кандалах.
Когда его выводили, он на секунду остановился перед священником.
— Спасибо, батюшка! — процедил он с ненавистью и плюнул ему в лицо.
Варламов ударил Демешко прикладом по спине.
Священник растерянно улыбнулся и утер рукой седую бороду.