Роза сидела на кровати, прикрываясь простыней. Она дрожала от страха.
— Где Романов? — крикнул поручик.
— Не… Не знаю. У меня никого нет… — ответила Роза.
Варламов подошел к кровати и сорвал с Розы простыню. Она поспешно схватила со стула старенький халатик, кое-как натянула.
— Звери! — крикнула она.
Варламов схватил Розу за волосы и выволок на середину комнаты.
Роза попыталась подняться, но Варламов наступил ногой на подол ее халата.
— Говори, куда спрятала Романова?
— Не знаю я никакого Романова!
Варламов вынул револьвер и приставил дуло к ее виску.
— Не скажешь, получишь пулю…
Роза зло рассмеялась.
— Сволочь! Тебе бы только с бабами воевать!
— Молчи, шлюха! Говори, куда спрятала солдата!
Роза, рванув подол из-под сапога офицера, вскочила на ноги.
— Не говоришь — не надо, — сами найдем! Разговор у нас с ним будет короткий. Мы расправимся с ним сегодня же утром!
Он кивнул солдатам на дверь. Они спустились в духан, обыскали его. Романова там не было.
"Что же это?.. — в ужасе думала Роза. — Восстание сорвалось? Но где тогда Григорий? Может, он вернулся в казарму? Надо предупредить, иначе они схватят его!.. Да, да, скорей к нему в казарму!.."
Набросив на голову платок, девушка сбежала вниз по лестнице, миновала двор и выскочила на улицу. Она не заметила, что Варламов и его солдаты, стоявшие за воротами, двинулись следом за ней.
Добежав до ворот казармы, Роза громко закричала:
— Григорий, беги, прячься! Тебя ищут, беги!..
Варламов выхватил пистолет и дважды выстрелил. Роза упала. Голова ее на мгновение приподнялась над землей. Девушка хотела крикнуть что-то, но это было ее последнее усилие.
— Сдохла, кажется! — Поручик носком сапога тронул ее голову и, обернувшись к солдатам, приказал:
— Живо в крепость! Капитан Гассэ управится здесь без нас.
Несколько солдат с факелами в руках искали что-то у крепостной стены.
В одном из солдат Варламов узнал Сырожкина. Он искал тело ефрейтора Попенко.
Попенко был обнаружен недалеко от стены, под развесистой вербой.
"Слава богу, все обошлось! — обрадовался Сырожкин, убедившись, что Попенко не дышит. — Мертвец ничего не расскажет!"
Он уже договорился с капитаном Гассэ о том, что его арестуют вместе с другими участниками выступления, чтобы отвести от него подозрение.
Перестрелка у городских казарм становилась все ожесточеннее. Виктор и его товарищи продолжали пробиваться к крепости.
Капитан Гассэ приказал выставить пулеметный заслон. На всякий случай в Цнори был послан гонец за помощью.
Но помощи не понадобилось. Силы были явно неравны. К утру повстанческий отряд был окружен. У восставших кончились патроны.
Многие были убиты. Виктора, Григория и других организаторов восстания каратели захватили живыми. Сырожкин тоже был арестован.
В полдень Бахрам вышел из дому и, не обращая внимания на толпившиеся на перекрестке группы горожан, которые взволнованно передавали друг другу подробности ночного происшествия, направился к Лалезар-ханум. Он рассказал ей обо всем, что произошло ночью.
— Умирая, Попенко назвал Сырожкина. Несколько раз повторил его фамилию. Нельзя терять ни минуты. Мы должны передать Виктору, если только он остался в живых, или кому-нибудь из его товарищей, что Сырожкин предатель. Напишите им записку. И поскорее.
В лице Лалезар-ханум не было ни кровинки. Она подняла на Бахрама печальные глаза.
— Но как вы передадите им ее?
— Что-нибудь придумаю, — ответил Бахрам. — Я знаю одно — им надо во что бы то ни стало сообщить про Сырожкина. Их, скорей всего, посадят в карцер. Окна его выходят в ущелье… Там мы как-нибудь передадим им записку.
— Но как?
— Нам поможет Азиз.
Лалезар-ханум подошла к столу в углу комнаты и под диктовку Бахрама написала маленькую записку.
Уходя, кузнец задержался на пороге. Лалезар-ханум почувствовала по его тревожным глазам: он не успел сообщить ей что-то важное.
— Ну, смелее! Говорите! — тихо сказала она.
— Сырожкин мог выдать не только солдат, но и всех нас… Мы должны приготовиться к худшему. Как только власти оправятся от испуга, они тотчас возьмутся за нас!
— Я ничего не боюсь, — спокойно сказала Лалезар-ханум. — Да и вы тоже.
— Ну, не будем падать духом! Счастливо оставаться!