Железный легион закричал от боли, и пламя погасло. Я прыгнула вперед, не желая давать ему ни секунды передышки, и вонзила свои призрачные когти ему в живот. Я бы вырвала ему внутренности, но один из каменных големов повалил меня на землю, нанося удары заостренными конечностями. Какое-то мгновение я боролась с конструктом, разрывая его на части своей призрачной рукой. Только для того, чтобы обнаружить, что Железный легион смотрит на меня с яростью в глазах. Он прижимал руку к груди, но я видела, что раны, которые я ему нанесла, уже затягиваются.
Камень подо мной стал жидким, всего на мгновение, ровно настолько, чтобы я погрузилась в него на дюйм, а затем снова затвердел, удерживая меня на месте. Железный легион, пошатываясь, шагнул вперед, между его пальцами и из носа текла кровь. Он морщился от боли.
— Мне надоело играть с вами, Хелсене! — взревел Железный легион, с каждым словом выплевывая кровь.
Я никогда не позволяла чужому гневу превзойти мой. «Ты думаешь, камень меня выдержит?» Я понятия не имела, как использовать геомантию, но кое-что усвоила прежде, чем отторжение Источника чуть не убило меня. Я использовала ее, сама того не осознавая, чтобы понемногу двигать пальцами своей каменной руки. Теперь я использовала ее, чтобы расшатать камень вокруг себя ровно настолько, чтобы высвободиться.
Каменный столб неподалеку взорвался, и Коби предстала перед нами в виде громадного пахта, такого же большого, как Хардт, с огромными мускулами и густой шерстью. Она взревела и прыгнула вперед, повалив Лорана на землю и терзая его когтями и зубами, прежде чем он успел создать новую защиту. Этого должно было хватить. Но я не уверена, что Железного легиона все еще можно было считать землянином. Его биомантия всегда была сильной, но сейчас она подкреплялась душами, которые он украл у других. Вся его магия была усилена силой других людей. Но его биомантия не была такой, как у Джозефа, она не была врожденной. Тогда я поняла, что вижу. Магии смешались воедино. Биомантия и хрономантия объединились, чтобы залечить раны, которые должны были стать смертельными.
Крики боли Железного легиона стали громче, когда он воспользовался вибромантией. Я безрезультатно зажала уши. Атака Коби замедлилась, а затем прекратилась, боль от шума отбросила ее назад, а затем на землю, ее всхлипы затерялись в какофонии боя.
И тут Сссеракис спас нас всех. Все звуки прекратились, за исключением биения моего собственного сердца, когда Сссеракис закрыл мои уши призрачными заглушками.
Я не могу помочь остальным. Мы должны покончить с ним, Эскара. Как?
Раны Железного легиона почти полностью зажили, но я видела, как из его носа и ушей сочится свежая кровь, а на лице отражается паника. Он был перегружен. Слишком много Источников, слишком много магии, смешение хрономантии с биомантией только ускорило процесс. Он был на средней стадии отторжения Источника. О способностях Железного легиона ходили легенды еще в академии, о его способности противостоять отторжению могли только мечтать даже самые могущественные из Хранителей, но даже у него были пределы. Даже он подчинялся законам нашего мира. И сейчас он приближался к своему пределу.
Сссеракису не нужно было слышать моих слов, чтобы понять. Мой ужас уже знал мой план. Я вытянула правую руку и обрушила на Лорана дугошторм. Молния вырвалась из моих пальцев и окутала Железный легион. Его конструкты бросились ко мне, громоздя камень на камень, чтобы блокировать атаку, но Сссеракис потянулся моей тенью и отбросил их в сторону. Застигнутый врасплох моим штормом, Железный легион больше не мог поддерживать свою вибромантию, и звук его усиленного крика затих, оставив после себя только новые вопли, эхом разносящиеся по лаборатории.
Коби снова изменилась, приняв облик молодой женщины-землянина с огненно-рыжими волосами, но она изо всех сил пыталась прийти в себя — воздействие вибромантии продолжалось даже после того, как шум прекратился. Джозеф, наконец-то освободившийся от конструктов, с трудом подошел ко мне. Мы оба знали, что сейчас он ничем не может помочь, только наблюдать.
— Беги! — Я прошипела это слово. Дуга молнии все еще висела между моей протянутой рукой и Железным легионом, и я содрогалась от боли, когда его магии смешивались внутри, исцеляя урон, который я ему наносила.
Джозеф покачал головой:
— Я не оставлю тебя.
Мне удалось взглянуть в его сторону. «Он страдает от отторжения. Уходи, пока можешь». Мы оба знали, что делает с человеком отторжение на последней стадии. Оно было достаточно плохо, когда внутри был только один Источник, но Железный легион, очевидно, мог нести десять, и смесь таких магий, разрушающихся в теле, вероятно, была… взрывчатой.