В центре Божественной Территории закрутился ужасающий и ни с чем не сравнимый пространственный шторм, сопровождаемый громким рёвом одинокого Рыцаря Бездны.
Глава 2017. Шило в сердце, гвоздь в душе
Юнь Че вместе с Юнь Си вылетел с Божественной Территории и, убедившись, что они теперь находились вне зоны действия духовного чувства Симэнь Боюня, резко прибавил скорости, преодолевая города и пустыни один за другим, пока вскоре не вылетел в песчаную бурю.
Прошло много времени с тех пор, как Юнь Че последний раз видел её. Теперь эта буря заметно поутихла.
И когда он быстренько оставил её позади, мир, вместо того, чтобы стать более освещённым, ещё больше померк.
Насколько хватало глаз, мир перед ним теперь был серым и туманным, словно заполненный облачной пеленою, и невозможно уже было отличить землю от неба, не говоря уже о том, что нельзя было больше увидеть горизонт, которого, казалось, теперь и не существовало.
Два слова Море Тумана… появились в море души Юнь айфри-дом.су Че.
Он занимает более 90% пространства Бездны и является Царством Смерти, известным всем духам Бездны. Его Туман — это просто слишком густая Пыль Бездны, поэтому, естественно, чем глубже в него погружаешься, тем плотнее становится и Пыль Бездны, тем хуже видно то, что находится совсем рядом, тем страшнее становятся Звери Бездны и тем ближе можно почувствовать прикосновение смерти.
О том, что Царство Цилиня Бездны граничит с Морем Тумана он узнал в первый же день.
Теперь, когда Юнь Че наконец покинул Царство Цилиня Бездны, его душевные струны, которые всё это время были сильно натянуты, наконец-то немного ослабли. Слабость и резкая боль бешено набросились на него, и он почувствовал себя так, словно десять тысяч гор давили на каждый уголок его тела.
Беспорядочная аура и пьяная траектория полета заставили Юнь Си обратить внимание на его ненормальность, и она холодно произнесла: Опусти меня.
Встретить человека на краю цивилизованного мира это настоящая редкость. А так как они находились совсем недалеко от Моря Тумана, вполне естественно, что в их духовном чувстве никого не оказалось.
Раньше, когда Юнь Че открывал Пепел Богов, он неизбежно терял сознание под воздействием обратной реакции, но в этот раз он действительно держался так долго, что не только его тело было на грани разрушения, но даже его сознание сильно помутнилось.
Не настаивая, Юнь Че медленно опустился вниз, и в тот момент, когда его ноги коснулись земли, ощущение апатии и желание опуститься на колени чуть было не взяли верх, но он встал прямо и, более того, изо всех сил старался сохранять устойчивость.
Сначала он должен был залечить раны Юнь Си….
Он не мог свалиться с ног… по крайней мере, не на ее глазах.
Когда Юнь Че с трудом подавил сонливость, он обнаружил, что Юнь Си уже слезла с него и отошла на десять шагов.
Ее раны уже затянулись, а аура находилась в исключительно спокойном состоянии, совершенно лишённым трагического трепетания, которое она ранее приобрела в Царстве Божественного Цилиня под угрозой смерти.
Такие травмы, выпади они на долю человека, действительно были бы просто ужасными, но она была Богом Драконом.
Несмотря на то, что сознание Юнь Че всё ещё было несколько хаотичным, свободныймирранобэ он всё же понял, что предыдущее жалкое состояние Юнь Си было притворством. Возможно, она хотела таким образом ослабить бдительность толпы Симэня Божуна или… просто его спровоцировать.
Его горло сжалось, и он с большим трудом выкрикнул имя, которое всё ещё было больше похоже на сон: Юнь… Си…
Меня зовут Лун Си! Она повернулась к нему спиной, ее голос был холодным: Лун — фамилия моей матери, а Си имя, данное мне ею! Даже не смей называть меня по-другому!
На ее теле парил тонкий, но несравненно чистый и святой слой белого глубого света, беззвучно залечивая раны.
Это было Чудо Жизни в действии… Она действительно унаследовала от своей матери светлую силу, и прямо как и она культивировала Чудо Жизни.
Юнь Че сделал шаг вперед и мягко сказал: Я знаю… что я слишком многим тебе обязан, и что я не заслуживаю быть твоим отцом, и что у тебя есть все причины меня ненавидеть….
Нет, я не ненавижу тебя, совсем нет.
Слова Юнь Си были по-прежнему несравнимо равнодушными: Первопричиной маминого несчастья и отчаяния был её тогдашний выбор. Это не имеет к тебе никакого отношения. Она никогда ни о чём не сожалела и ни на что не жаловалась, и так как я — ее дочь, я должна разделять её чувства, и также не иметь сожалений или обид.