Еще с тех далеких дней, когда Майк начинал свой путь на скромной ферме во Флориде, он решил, что непременно повидает мир. Он был тщеславен, но Картеры из Уэстчестера Дайари были не того поля ягоды, что Уэйны-Тернеры, поэтому до Парижа Майку пришлось добираться собственным ходом – через Корею и другие военные американские базы, разбросанные по всему миру.
Интересно, сколько продлится их связь, думала Мардж. Наверное, до тех пор, пока они будут нужны друг другу. И тут она услышала звук подъехавшего такси и, отодвинув занавеску, увидела выходившего оттуда Майка с атташе-кейсом в руках. Другого багажа у него не было. Майк шагнул к крыльцу, и сердце Мардж неистово заколотилось. Ему не пришлось звонить – Мардж сама распахнула дверь и впустила его внутрь. Она обняла его и прижала спиной к стене:
– Я так скучала по тебе, тигр, – прошептала она. – Время тянулось долго, а здесь – так одиноко.
– Везде одиноко.
– Ты надолго?
Он не ответил. Его что-то тревожит, поняла она, но не стала ничего выпытывать и повела в гостиную.
– Хочешь выпить?
– Нет, спасибо. Я немного перебрал, когда летел сюда. На этих линиях неплохо обслуживают…
Мардж закрыла ему рот поцелуем. Вот уже много часов она жила этим предчувствием греха.
– Мне не терпится, – прошептала она.
– О чем ты?
– Пошли, – приказала она ему внезапно охрипшим голосом. – Сейчас узнаешь.
– Только не здесь, Мардж, не в этом доме.
– Не думай об этом, Майк, Клэй никогда не жил здесь. Он даже не видел этот дом. – Майк смотрел на нее озадаченно.
– Может, я и веду себя, как шлюха, но, по крайней мере, не лгу. Я хочу тебя, прямо сейчас. Никогда не думала, что смогу произносить такие вещи вслух и… и не чувствую за это вины.
Мардж стащила с него пиджак, и в тот же момент они оказались лежащими на ковре. Она набросилась на него, как будто хотела задушить. Перелет через Атлантику, выпитый алкоголь, усталость и даже то, что он собирался сообщить ей, – все это куда-то исчезло, когда их тела стали биться друг о друга – снова и снова. Ее страсть была неистовой и быстрой, и взлетев на самый пик наслаждения, она издала громкий крик, а затем упала на него и… рассмеялась.
– Это было неосмотрительно с моей стороны, – сказала Мардж с улыбкой, – так нагло посягнуть на государственную собственность. Думаю, ты не откажешься от ванны. Пойду-ка, приготовлю ее для тебя.
Они поднялись по лестнице. Майк смотрел, как она открывает краны, выливает в ванну бальзам для купания и голубая пена поднимается из бурлящей воды. Пока он лежал в ванне, Мардж разбирала его одежду. В этот момент ему хотелось только одного – спать, но вначале он должен был поговорить с ней. Было еще мало времени, но долгие часы напряжения и ожидания встречи с Мардж вымотали его. Теперь он лежал в горячей воде, и глаза его слипались. Наконец Мардж помогла ему выбраться из ванны, насухо вытерла и повела в спальню.
– Надо поговорить… – пробормотал Майк.
– Успеется, мой большой непослушный ребеночек, – ответила она, заботливо укрывая его.
На ее туалетном столике лежала пачка нераспечатанных писем и телеграмм с выражением соболезнований, но они могли и подождать. Ведь, в конце концов, Клэй был жив.
Когда Майк наконец проснулся, уже вечерело. Пошевелившись, он случайно дотронулся рукой до тела спавшей рядом Мардж. Она тоже открыла глаза, перевернулась в постели и, включив ночник, посмотрела на Майка.
– Господи, уже поздно, – сказал он.
– Нет, просто ты еще не привык ко времени после перелета.
Майк сел, теперь уже окончательно проснувшись.
– Послушай, Мардж. Насчет этого расследования… Это черт знает что. ВВС желают знать, что собирается предпринять Клэй. Он не вернулся на базу, хотя у него была такая возможность. Согласно последней информации, которой мы располагаем, он погрузился на яхту, принадлежащую некоему канадцу, и заставил его отплыть на следующий же день после того, как тот высадился на берег. Мы пытаемся связаться с официальными лицами в Ванкувере, но это не так просто, поэтому у нас нет представления о том, куда он направляется. А у тебя?
– Никакого. Да и как он может куда-то направляться, он же в плену!
– Вьетнамец, у которого ночевал Клэй, заявил, что когда он садился на яхту, то был вполне свободным человеком.
– А что это за яхта?
– Нам пока ничего не известно. Мы знаем только, что он там был и отплыл на этой канадской яхте вместе с вьетнамской женщиной.
– С женщиной? С какой еще женщиной? Клэй – с вьетнамкой?
– Да, она полукровка, насколько нам известно.
– И куда же она повезла его?
– Похоже, что это не она его повезла, хотя мы не знаем, кто у них отдает приказы. Этот район хорошо знаком Клэю. Мы посылали туда самолеты, чтобы обнаружить их, но – никаких следов.
– А что вам известно о женщине?
– Не очень много… Впрочем, мы знаем, что она – из вьетконга. Она, вероятно, взяла Клэя в плен после аварии и вела куда-то под конвоем. Однако похоже, что затем ситуация изменилась.
– Что ты имеешь в виду? Кстати, она красива?
– Я имею в виду, что сейчас она уже не хозяйка ситуации. Клэй был освобожден и мог вернуться на базу, но вместо этого исчез под покровом ночи и теперь, как нам известно, куда-то плывет.
– Она – молода?
– Не знаю. Слушай, Клэй в свое время служил в Японии и в Таиланде… Может быть, он направляется именно туда? У него есть там друзья?
– Не могу сказать.
– Ты не пытаешься защитить его, Мардж?
– Иди к черту!
– Ты не понимаешь, Мардж, точно такой же допрос с пристрастием тебе устроят в Париже.
– Какой еще допрос с пристрастием! Ты ради этого сюда приехал? Ты не сможешь насильно заставить меня говорить, и никто не сможет!
– Если о наших отношениях станет известно, мне запретят вести это дело. Сейчас ВВС проводит расследование из Парижа. В Вашингтоне – слишком людно, да и журналисты могут разнюхать… Извини, я не хотел тебя обидеть.
– Я не защищаю его, – холодно произнесла Мардж, – хотя, возможно, и должна. Господи, ВВС знают о Клэе больше, чем я… Когда ты уезжаешь?
– Как раз об этом я и хочу сказать. Уехать хорошо бы прямо сейчас, в крайнем случае – завтра. И ты должна поехать со мной. Тебя хотят видеть в Париже в связи с этим расследованием, причем чем скорее, тем лучше. Возможно, тебя даже попросят поехать в Сайгон, Бангкок или куда-то еще – в те места, где он может оказаться.
– Господи, Майк, но мы же ничего не знаем друг о друге, и он не станет просить, чтобы я куда-то ехала. Ведь мы разведены!
– Неужели ты не понимаешь, что в Париже тебя засыплют вопросами? Я просто хочу подготовить тебя.
– Пошли они к дьяволу со своими вопросами! Жена не может свидетельствовать против своего мужа.
– Но это же не судебный процесс, Мардж. Может быть, Клэй стал жертвой обстоятельств. Я лишь спрашиваю у тебя, что бы он мог предпринять в такой ситуации.
– Спроси у его друзей из ВВС.
– Это невозможно, все считают его мертвым, и нас это вполне устраивает.
– На сколько я должна уехать?
– До тех пор, пока мы его не найдем.
Мардж уже не слушала Майка, и то, что он говорил, было ей неинтересно. А она еще переживала, что использует его… Дерьмо! Это он использовал ее, чтобы разыскать Клэя. Вполне возможно, что она ему и не нравилась вовсе, но теперь ей уже было на это наплевать. Она не чувствовала вины, а он мог катиться к черту. А потом до нее вдруг дошло, что они сошлись именно благодаря Клэю, который теперь попал в беду, так что наилучшим образом она может помочь ему, оставаясь пока с Майком.
21
Клэй перевел приборы на ручное управление и взялся за штурвал. Ветер свистел и заставлял яхту буквально перелетать с волны на волну. Он разогнал облака, и в небе появился яркий круг луны, осветивший пену на воде и туго надутые паруса – Клэй подтянул их сразу, как только поднялся на палубу, чтобы судно двигалось с максимальной скоростью. Он был рад, что опять пришла его очередь стоять на вахте, он вновь участвовал в гонках и пока – побеждал. Пусть говорят, что Уэйн-Тернер бежит, Клэю наплевать, у него слишком хорошее настроение, чтобы думать об этом. Холодный свежий ветер обдувал его лицо и прочищал голову. Когда на вахте стоял Говард, он не старался разогнать яхту, потому что ему некуда спешить, а вот Клэю – наоборот. К этому времени ВВС, наверное, уже сообразили, сколько будет дважды два, и поняли, что он жив. Они, конечно, узнают, что он ночевал в деревне капитана Нью, и только по поводу Бернадетт им придется поломать голову.