– А может, завтра? – жалобно спросила она. – Так хочется выспаться. Уж очень тяжелый был день.
Клэю не терпелось ступить на мостовые города, но в то же время хотелось сделать ей приятное. Он пожал плечами.
– Иди сам, – предложила она.
– Одну я тебя не брошу. Неужели тебе не хочется есть?
– Не очень. Я могу что-нибудь тебе приготовить. – Что ж, остаюсь, – согласился он и увидел, как тень тревоги исчезает с ее лица.
Какое-то время они сидели на палубе, прислушиваясь к городскому шуму. Потом на него навалилась усталость, и они отправились в рубку спать на неподвижной теперь постели, глухие к звукам порта и города, где люди шумно встречали рассвет.
24
Когда Клэй проснулся, было уже позднее утро. Он посмотрелся в зеркало, заварил чай и поднес чашку Бернадетт. Он был галантен, но выражение его глаз оставалось серьезным. В это время года в городе бывало полно военных летчиков-отпускников, так что он решил не сбривать бороду. Снаружи к ним пробивался густой шум толпы, рычание машин и гул самолетов, взлетающих и заходящих на посадку в аэропорту Кайтак – от корабельной стоянки его отделяла лишь узкая полоска воды. Затем Бернадетт встала, надев рубаху и штаны Говарда. Ее золотистая от загара кожа и пухлые губы не требовали косметики. Она не стала спрашивать Клэя, куда они отправляются, – его лицо было серьезным, и девушка поняла, что не стоит испытывать настроение своего спутника.
Дружелюбный сторож пропустил их через ворота, и, едва покинув территорию порта, они оказались в море автомобилей. Возле них затормозило такси, и водитель распахнул дверь, приглашая внутрь. Его рот был набит рисом, он продолжал жевать, даже когда они садились.
– Надеюсь, ты берешь и такие, – сказал Клэй, помахав десятидолларовой бумажкой перед носом шофера.
– Американская доллара? О'кей, о'кей, – закивал тот, затем бросил в рот еще горсть риса и захлопнул дверь. – Ехать где?
– Моди-роуд.
Петляя между автобусами, грузовичками зеленщиков и рикшами, искусно уворачиваясь от велосипедистов, водитель крутил рулевое колесо так, будто его такси было гоночной машиной. Люди были везде: в машинах, на верандах и тротуарах по обе стороны широкой дороги. На вывесках и витринах красовались китайские иероглифы, создавая в городе праздничную обстановку вечного карнавала. Нескончаемая процессия наполняла тротуары Натан-роуд.
Клэю захотелось пройтись, и он тронул водителя за плечо.
– Моди-роуд скоро-скоро, – отозвался тот.
– Мы хотим прогуляться, – сказал Клэй. – Сами найдем.
Шофер ткнул пальцем прямо и направо:
– Моди-роуд – туда.
– Останови здесь, – приказал Клэй. – Мы пойдем пешком.
Удивленный водитель нажал на тормоз, и Клэй протянул ему десять долларов. Они вышли. Остановившись у пункта обмена валют, Клэй решил поменять часть дорожных чеков Говарда на сумму, равную тысяче долларов. Меняла даже не взглянул на него, заставив лишь расписаться в положенном месте и указать номер паспорта. Получив мягкую пачку местных цветастых купюр, они, держась за руки, пошли по Натан-роуд. Клэю не давала покоя мысль о том, что Бернадетт нужно немедленно купить хорошую одежду, и он повел ее в «Лейн Кроуфорд». Там он доверил ее заботам молодого продавца, а сам остался ждать у входа. Это был излюбленный магазин Мардж, и он знал, что та бы здесь непременно что-нибудь присмотрела.
Когда Бернадетт спустилась по эскалатору, это была уже совершенно другая женщина. В светло-сером платье с кроваво-красной сумочкой и туфлях под цвет наряда, она вполне сошла бы за богатую даму из Латинской Америки. Можно было не сомневаться, что в магазине она поймала на себе не один завистливый взгляд других женщин. «Вылитая кинозвезда», – про себя оценил ее Клэй.
Дом номер 343 на Моди-роуд представлял собой новенькое здание из стекла и мрамора. Сверкающий сталью лифт, в который они вошли, взмыл на второй этаж. За секретарским столом сидела миловидная молодая индианка, холл был устлан мягким ковром, с потолка бесшумно лился прохладный кондиционированный воздух.
– Могу я видеть господина Пателя?
– А могу ли я узнать, кто его спрашивает, сэр?
– Полковник военно-воздушных сил США Уэйн-Тернер.
– Кого именно из господ Пателей вам угодно видеть?
– Я не знал, что их несколько.
Девушка улыбнулась:
– Здесь находится господин Джагдиш Патель. Сейчас узнаю, не занят ли он.
Они сели и, чтобы чем-то занять время, принялись рассматривать развешанные на стенах старинные гравюры с изображениями клипперов. Картины, вставленные в золотые рамки, казались оригиналами. Бернадетт заинтересовали глубокие кожаные диваны и мраморные столы. Приученная к скромности и умеренности в годы, когда воспитывалась в женском монастыре, она воспринимала показную роскошь как нечто противоестественное.
– Кому могло прийти в голову потратить такую уйму денег на обстановку приемной? – спросила она.
– Наверное, он хочет произвести впечатление на посетителей.
Вскоре ореховые двери открылись, и к ним вышел высокий, хорошо одетый индиец. Он кивком приветствовал Бернадетт и с улыбкой обратился к Клэю:
– Прошу в кабинет, полковник. Позвольте представиться: Джагдиш Патель.
Он распахнул двери, приглашая Клэя внутрь. Там Патель уселся за массивный стол, закурил толстую сигару и снял очки.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить, полковник?
– Если можно, шотландское виски со льдом.
– Для ВВС в Гонконге есть все.
Принесли виски. На лице Пателя застыла улыбка. Клэй давно не пробовал спиртного, и золотистая жидкость быстро проникла в кровь. В отчете, который ему довелось читать, Патель характеризовался как большой хитрец. Беседуя с ним, надо было держать ухо востро и, прежде чем говорить, продумывать каждое слово. Помещение было роскошно обставлено в старом английском стиле. Повсюду у стен, обитых ореховыми панелями, красовались модели древних галеонов, хрустальные графины, фамильные гербы. Под потолком повисло густое облако дыма дорогой гаванской сигары.
– Чем могу быть полезен, полковник?
– Я должен обрушиться на вас, как тонна кирпича, Патель. Мои боссы в ВВС страшно недовольны вами.
– Я ждал вас раньше, полковник, но и сейчас рад вас видеть.
– Что значит, ждал? Откуда вы знали, что я приеду?
– У меня свои источники, полковник. Но давайте-ка ближе к делу. С чего бы это вашим блестящим ВВС быть недовольными мною?
– Есть кое-что касательно поставок, которые вы должны были произвести. Электроника… В ваших корзинах оказалось совсем не то, о чем с вами договаривались, негодник вы этакий. Даже люди из ВВС могут отличить электронное оборудование от китайских велосипедов.
– Я уверен, что мы можем уладить это дело между нами. Сколько вы зарабатываете, полковник?
– У вас не хватит денег.
– Что вы имеете в виду?
– Полистайте прошлогодний справочник «Кто есть кто». Тогда поймете, в чем трудность. Деньги для меня не проблема.
– А у вас есть проблема?
– Я не говорил этого. Я лишь сказал, что деньги для меня не проблема. Я имел в виду, что меня не купишь.
– И все же, должно быть, вам что-то нужно.
– Откровенно говоря, да.
– Я уверен, что могу помочь вам.
– Я тоже уверен.
– Так что же вам нужно?
– Одна услуга.
– Вы хотите что-то продать или купить?
– Ни то, ни другое. Я оставил свой паспорт на базе во Вьетнаме, и мне нужна копия с отметками о въезде в Гонконг и корешками использованных авиабилетов впридачу. Нужен также французский паспорт для моей подруги, которая ждет меня за дверью, на ее подлинное имя – мадемуазель Бернадетт Мурньез де ля Курсель. Документы должны быть безупречными и изготовлены скорейшим образом. Я могу заплатить.
– Ах, что вы, полковник! В этом нет необходимости. Я был бы гораздо более признателен, если бы вы способствовали решению моей проблемы с вашими ВВС. Хоть чуточку затяните это дело. Видите ли, я очень дорожу своей репутацией. Думаю, сейчас они занимаются расследованием моих дел.