Давно не звонил Ромке…, надо бы увидеться!», – подумал Сергей и решил ехать домой. Но что-то его держало, и он продолжал сидеть на пустынной аллейке
…А тут пришёл Чесноков. Они объехали здание школы, где их ждали два студента-крепыша, которые за минуту покидали доски в кузов самосвала, и отправились в расположение своего отряда. По дороге Чесноков объявил, что за эти доски он пообещал выделить машину для вывоза строительного мусора завтра с утра и что именно Сергею придётся помочь целиноградским студентам. Сергей, даже не задумавшись, согласился. Чеснок даже удивился, но, приписав это явление студенческой солидарности, тут же успокоился.
В 9 утра, когда отмытый от степной пыли "захар" подкатил к новостройке, весь отряд ЦГПИ в полном составе ждал его у ворот. Дружное ура встретило подъезжающую машину с гордой надписью СТУДЕНЧЕСКАЯ и Сергей прямо растаял от удовольствия. Потом его попросили подъехать к огромной куче мусора. Он ловко подрулил, заглушил двигатель и вылез из кабины. Целиноградские студенты, юноши и девушки, русские и казахи, кто с лопатой а кто с граблями, одев рукавицы бросились загружать самосвал. И вдруг он увидел ЕЁ. Она держала в руках приличный кусок бревна и, раскачивая, пыталась забросить его в кузов автомобиля. Сергей подошёл к ней, вежливо отобрал брёвнышко и, почти не напрягаясь швырнул его в кузов. Но напоследок деревяшка, скользнув по ладони, оставила в ней занозу величиной в половину спички, которая почти вся залезла под кожу. Девушка молча схватила его за руку и потащила в здание школы, в ту комнату, где находилась аптечка. Она склонилась над ладонью, её нежные губы коснулись его кожи, а жемчужные зубки, крепко ухватив осколок дерева, в одну секунду вытащили его вон. Это было похоже на поцелуй, женский, нежный, желанный… Сергей, вздрогнув от неожиданности, молниеносно прижал девушку к себе, но она, ловко вывернувшись, взяла из аптечки пузырёк с йодом и обработала ранку. «Какой беспокойный пациент!», – смущаясь, промолвила она. «Простите, "сестричка"!.. А как тебя зовут?», – тут же среагировал Сергей. «Алла…», – немного замешкавшись, представилась студентка. «А я – Сергей!», – выпалил он. «Пойдёмте, Серёжа. Вас, наверное, уже ждут». «Не пойду!», – заупрямился он: «Не пойду, если ты не согласишься встретиться со мной вечером». «Я соглашусь… У нас сегодня вечер отдыха, будут танцы… Придёшь?», – ответила Алла. «Прилечу!», – воскликнул Сергей. И они, улыбаясь друг другу, отправились во двор.
На их появление никто не среагировал. Студенты самозабвенно грузили мусор. Грузовик легонько подрагивал при попадании в кузов особо крупных предметов и незаметно раскалялся под жарким казахстанским солнцем. А начальство уже давно укрылось в прохладных кабинетах будущей школы.
Когда студенты закончили погрузку, Сергей вместе с их командиром поехал на местную свалку и при помощи гидравлики быстро разгрузил автомобиль. Командир отряда целиноградских студентов был молодой интеллигентного вида казах, очевидно из учительской семьи. «Доцент!», – определил Серёга. «У нас сегодня вечером будет мероприятие, посвящённое студенческому движению: небольшой митинг, музыка, танцы, если хотите, приходите с друзьями. Нашим ребятам будет очень интересно пообщаться с московскими студентами», – предложил доцент. «Уж, Вы бы лучше на своём, командирском, уровне решали бы такие вопросы. Это было бы гораздо эффективнее. Но я сделаю всё с моей стороны возможное и помогу Вам в решении этого вопроса», – многозначительно пообещал Сергей. В центре села, у правления совхоза, по просьбе своего невольного попутчика он остановил свой автомобиль, где его и высадил.
Вечером небольшая делегация в составе командира отряда Чеснокова и его "мадам", которая исполняла в отряде роль комиссара, а по совместительству была шеф-поваром студенческой столовой (готовила она, несмотря ни на что, просто прекрасно!), Эдика с его Наташкой и двух студентов-активистов, которые не могли пропустить такое политическое событие, отправилась на это мероприятие на двух самосвалах, т. к. идти пешком в другой конец села за 8 км никому не хотелось.
Всё было в духе времени: торжественная часть, митинг, посвящённый международному студенческому движению и, наконец, танцы, которые в те годы были тем, чем сейчас для молодёжи являются дискотеки и другие всевозможные тусовки.