- Не нужно! Ты сейчас под влиянием анальгетиков. Лучше полежи немного, отдохни.
Смотрю на ногу она в гипсе. Руки так же перебинтованные. И ничего не остается кроме, как смиренно растянутся на кровати. Минуту спустя мне почему-то хочется спать хотя я знаю что, проспала более 10 часов. Закрыв глаза пытаюсь расслабиться, но понимаю, что если у человека было много разных впечатлений прошлым днем, и если множество мыслей тревожат его ум, то ему уже не уснуть. Так и получается. Потоки непрерывных мыслей отягощают разум. Воспоминания о прошлой ночи беспорядочно кружатся и сталкиваясь друг с другом теряют форму. В голове возникаю и исчезают множество мыслей, но одна из них упрямо возвращается, вытесняя все остальные. Эта мысль о том незнакомце. Я пытаюсь вспомнить его лицо, но никак не могу. Темная стоянка и две ослепляющие глаза фар не оставляют шанса. Я только помню его голос, который звучит в моей голове беспрерывно. И мне почему-то снова захотелось увидеть его, поблагодарить. Взглянуть в глаза и разглядеть черты лица. Это странное желание заставляет смущаться. Я никогда еще не думала о ком нибудь настолько тщательно и долго. Пытаюсь хоть что то-то вспомнить. Воспроизвожу каждую деталь в голове. Но ничего кроме высокого роста и взрослого, но очень мягкого тембра голоса не могу вспомнить. Через пол часа входят родители и тем самым рассеивают назойливые желания.
- Как же мы перепугались, - произносит мама.
Камол прибегает и крепко обнимает меня за шею.
- Отойди! Дай ей отдохнуть, - приказал отец и спрашивает, - что произошло, ты можешь рассказать нам?
- Я поехала в магазин и там встретилась с Вали... Но тут я вспоминаю про обещание подруге и запинаюсь.
- Ну и что дальше?
Отец смотрит на меня так, словно я самая никудышная дочь на свете. И против его взгляда я не могу бороться с собой.
- Между нами когда-то был неприятный инцидент связанный с Нилу и он до сих пор не простил мне этого.
Отец неожиданно встает и сжав руки в кулак спрашивает.
- Что он сделал тебе?
- Ничего. - Поспешно отвечаю я, пугаясь его взгляда.
Он садится обратно и смотрит на маму.
Этот мальчишка слишком многое себе позволил надо бы его наказать.
Эти слова заставляют меня поднялся с места.
- Нет отец. Не делай ничего, ты же знаешь, скоро свадьба Нилу. А она сойдет с ума если что-то случится с Вали.
Мама поняла мою мысль и так же просит отца не трогать Вали.
- Хорошо. Только ради тебя.
Тут мама внезапно спрашивает.
- Нам сказали, что тебя привез какой-то мужчина?
И этого достаточно, чтобы отец заново встревожился, а я побледнела. Отвожу глаза, чтобы не выдать еще самой непонятное волнение и отвечаю.
- Не знаю кто он.
- Это Вали ударил тебя?
- Вали сильно напугал меня. От страха я упала.
Я замечаю, что при упоминании имени Вали у отца начинается гневная лихорадка. Но мама перебила меня.
- Значит этот добрый человек просто помог тебе?
Странное чувство теплоты охватывает меня, когда я слышу "добрый человек".
Я киваю и отвожу взгляд.
Весь остаток дня я провожу в легкой досаде от непонимания новых чувств собственной души. Какая-то смешная сентиментальность просыпается во мне, когда я вспоминаю не громкий, но очень приятный голос. На завтра приезжает Нилу. И я совсем не знаю что ей сказать.
- Как это произошло?
- Хулиганы напали, когда я ходила в магазин.
- И когда ты сможешь ходить?
- Завтра возвращаюсь домой, но не знаю когда.
- Ну ничего. Не переживай на счет эстетики. Мне совсем безразлично будешь ли ты в каблуках или же в гипсе, главное чтобы ты присутствовала. Я представляю, как вызывая всеобщий смех хромаю догоняя невесту, а Вали насмешливо смотрит на меня.
- Нет, наверное я не смогу.
- И даже в качестве гостя?
- Скорее всего еще неделю не смогу нормально ходить.
- Но я так надеялась.
- Не нужно огорчиться. Прежде всего это твой праздник и в первую очередь ты должна думать о себе.
Нилу тут же вытирает глаза, и снова обретает легкость в нотках голоса.
- Ты права прежде всего я должна думать о себе. Мы говорим еще два часа, но половину из него я время от времени погружаюсь в свой внутренний мир. И то и дело спрашиваю себя, - был ли этот чудесный образ реальным.
Тайное негодование поддерживает трепетную тревогу. Впоследствии чтобы я не делала, чем бы не занималась, я никак не могу отвлечь себя от этого голоса в голове. В один миг мне даже стало страшно, когда я невольно сравнила этот голос с голосом директора. До самой ночи он преследовал меня повсюду. Воображение то усиливало эти звуки, то убавило. И я почувствовала, как холодею по мере его усиление и как сердце останавливается, когда оно угасает.Что-то начало прорастать в душе чего я пока не могла понять, но точно чувствовала его зарождение.