За резкой овощей я вновь вспоминаю ее слова и вдруг становится стыдно. Словно во мне пробуждаются более высокие чувства чем жалкий ничтожный эгоизм. Я как будто бы осознаю что все это время была не права. До этого дня я не желала видеть истинного или быть может осознанно пыталась убежать от ответственности. С самого детства она считала отца и мать чуть ли не святыми, видела над их головами тот невидимый ореол света, который озарял ей путь. Они дарили мне всё чего бы я не пожелала. Оберегали от невзгод. Страдали когда я болела и любили бесконечной, искренней любовью. И что я им дала взамен? Пару слов признаний и улыбок.
Нет этого слишком мало, чтобы считать себя достойной дочерью. Долг вот чего они хотят от меня Это ничтожная малость взамен на вечное благословение. Что плохого в том что они видят во мне свою гордость и потому желают лучшее. Я должна вверить себя в их руки и подчиниться закону общества. Мой долг оправдать имя достойной дочери. Пусть даже если я пойду против своих чувств. Под влиянием этих мыслей я уже почти принимаю факт о неизбежном. Остается усмирить бунтующую часть разума и попросить прощения у родителей.
- Сегодня я говорила с директором, - признаюсь я.
- Неужели и что он говорил?
- Хочет отправить меня на подготовительные курсы в город.
- Боже это так неожиданно. А ты говорила отцу?
- Нет тебе первой сказала.
- Плохо поступила. Сейчас же иди и все расскажи ему. Какое решение он примет то и будет.
Нарезав овощи я выхожу из кухни и вхожу в комнату отца. Рассказываю о своем разговоре с директором опасаясь, как бы он не отказался. Но вдруг он улыбается и благословляет меня. После за ужином родители дружно обсуждают мое будущее, а точнее сказать выбор директора. Мама безгранично счастлива, что ее дочь так удачно выходит замуж.
- Вы представляйте, - говорит она, - дочь Мавзуны так и осталась старой девой. Но я всегда знала, что моя Соф будет самой счастливой. Я завтра же поеду и сообщу подруге обо всем, представляю ее реакцию.
- Я же говорил что это очень благородный человек.
Я продолжаю слушать их и на удивление перестаю раздражаться. Я больше не чувствую острое страдания, как прежде и отношусь ко всему спокойно. Между разговором я также узнаю, что Амина прооперировали в столице и что теперь он находиться на стадии реабилитации. Я радуюсь за него, просто, как за человека и желаю в душе, чтобы все у него прошло хорошо. Отец замечает перемену моего настроения и так же как мама искренне радуется, хотя не показывает виду. Но я все же знаю, что в душе он счастлив и потому спокойно спрашиваю.
- А где я буду жить в городе?
- Мы снимем тебе комнату у моих знакомых. Не всё же делать Мирали.
И так я устраиваюсь на подготовительные курсы. А на следующий день отправилась в столицу.
24
В мою однообразную жизнь наконец ворвались новые краски. Я не могу нарадоваться рассматривая через окно автобуса город когда еду на занятия. Это во второй раз, как я отъехала от дома так далеко, но если в первый раз это было вынужденной мерой то сейчас это приятная необходимость. И я чувствую, как мне была необходима эта свобода. Улицы кипят жизнью. Мимо меня проносятся сотни людей. Рассматривая их я начинаю фантазировать о будущем. Как буду учиться в институте, жить среди этих деловых людей и так же спешить, как сейчас, спешат они. Меня предупредили, что педагогический институт находится неподалеку от медицинского. И я должна приглядеться к ним обеим. Так что я не чувствую себя жалкой провинциалкой спустившейся с гор. Спокойно сижу в конце и жду пока не объявят мою остановку. Сейчас мы доехали до амфитеатра, минуту автобус принимает новых пассажиров и отпускает старых. Все они кажутся мне единой частью моего воображаемого мира. В котором возможно, если моя звезда улыбнётся, то я скоро получи билет в эту жизнь. Но главная моя радость заключается не в спокойном обеспеченном будущем, а в настоящем, в мыслях, что я теперь каждый день буду отъезжать от дома так далеко, что смогу на время позабыть директора. К тому-же я жажду познавать мир и открывать новые горизонты. Я слышала что жизнь молодых девушек совсем отличается от школьного. И там нет ни каких главных фаворитов общества, нет конкретных правил и строгих принципов. Есть только вечная дисциплина и веселье, но разве я боюсь дисциплины? Наоборот я до того привыкла к нему, что оно и только успокаивает мое чувствительное воображение. Доехав до пункта назначения я выхожу перенапряженная от сутолоки и слегка волнуясь вхожу в свою мечту. Институт оказался гораздо более величественным чем я себе представляла. И если с окон автобуса это всего лишь красивый архитектурный ансамбль, то сейчас предо мной открылся целый каменный лес из бесчисленных корпусов окрашенных в чистый небесно-голубой цвет. Не зная в какой из этих корпусов войти останавливаюсь посередине. Ни где нет таблички подготовительных курсов. Приходится входить в каждый корпус, чтобы спросить, куда обратится. В первом меня вежливо просят спросить у вторых, но во втором оказались менее сговорчивые люди. В третьем перед входом я читаю табличку ..... и решаю вообще пропустить его. Те несколько крохотных сил поддерживающих мою радость понемногу начинают угасать и я теряюсь.