Закрываю главу прошлой жизни потому что она доходит до конца. Через неделю мне исполнится ровно шестнадцать и кто знает, что будет. Кто-то сказал, что полное счастье бывает только в раю и это абсолютно верно. Земля, как и судьба превратна. Среди полного упоения я не забываю, что Амин все ещё ходит по этой земле и как бы он не был далеко когда-нибудь вернется и тогда снова заставит людей ненавидеть меня.
5
- В чем пойдешь на вечеринку?
- Ещё не решила.
- Я в субботу еду в районе и ты обязательно должна поехать со мной.
Я пытаюсь что-то возразить, но Нилу останавливает меня жестом.
После школы за семейным ужином я рассказываю о своих новых планах родителям. Отец тут же спрашивает сколько мне надо.
Я жалею о решение, но вопрос отца заставляет прикинуть среднюю стоимость общего образа и я робко отвечаю.
- Сто...
Все смеются. Мама объясняет, что на такие деньги не купишь даже одной туфли из пары.
Перед сном отец дает мне вдвое больше и советует не экономить. Он никогда не имел предрассудков против свободы мышления женщин от чего я решила, что нет и предосудительного в желание пойти на вечеринку красивой.
Следующие выходные мы с Нилу отправляемся за покупками. К счастью нас сопровождает Фарзона, старшая сестра Нилу, которая имеет уже приличный жизненный опыт. Она ведёт нас, как руководитель и советует, что стоить брать, а что не стоит. С помощью независимого эксперта мы покупаем себе весьма приличные наряды и к ним подбираем аксессуары. Но перед тем как вернутся домой, отправляемся в кафе и неожиданно, совсем случайно, встречаем Амина. Он выходит из машины с тростью в руке. Его невозможно узнать. Однако интуиция подсказывает, что это именно он. Правая нога как-то странно двигается. Лицо прикрыто черным капюшоном, руки дрожат. Моё сердце невольно сжимается. Он выходит из такси и пройдя медленными шагами подходит к машине своего отца. От удивления я стояла бы вечно, но толчок Нилу в правый бок возвращает в реальность. Сколько раз во время своих побед я вспоминала о нём и страх распустивши свои корни давно не переставал душить сознание. И вот теперь я должна вновь встретится с ним.
Вернувшись домой я долго стою за углом не решаясь войти в подъезд. Я не знаю чего бояться и стоит ли теперь придавать этому какое-то значение, но всё равно мои ноги не слушаются. Кровь медленно стынет и руки нелепо дрожат. Проходит минута, потом час, пока я пытаюсь побороть внезапно проснувшиеся детские волнения и в итоге истощенная собственной борьбой осторожно шагаю вперёд. Улица пуста. Во дворе по соседству полная тишина. Ни малейших радостных или печальных отзвуков.
- Неужели мне привиделось, - думаю я.
Неосознанно запираюсь в своей комнате и чувствую, как ко мне вновь возвращается забытый страх. Но кого я боюсь? Искалеченного человека или же свою слабость? Этого я никак не могу понять. Все потухшие воспоминания снова приходят на память и быстрыми потоками сменяются отображая самые грустные моменты детства. Эти воспоминания почти невыносимы. Они уже столько времени не возникали в моей памяти.
Так в течение всей ночи во мне накапливаются мысли, которые трудно понять.
На следующий день я не выхожу из дома.
Беспрерывно, расставляю все вещи по местам, а потом снова разбрасываю, делая вид, что занята уборкой. Не в состояние разобраться в том, что происходит в моей душе, минутами чувствую какое-то непонятное ощущение жалости к потерявшему здоровье человеку. А потом борюсь с ними противопоставляя тиранию последних восьми лет своей жизни. В душе рушится страшное внутреннее спокойствие, которое я так тяжело обрела. В течение стольких лет поступки этого человека наполняли мою душу отравленным ядом, давая испытывать жгучую детскую боль. Неужели теперь с удвоенной силой пробудились во мне. Совесть должна была пожалеть его, но разум твердит обратное, вспоминая как подвергалась самым сильным, самым мерзким натискам какому когда-либо подвергаются более слабые дети со стороны сильных. Меня охватывает безумное чувство радости, что он теперь немощен. Но совесть душит радость и сознание говорит, что если я устою перед соблазном и подамся милосердию, то получу неимоверное облегчение. Недавно я думала о чем-то схожим, но не предполагала что всё это предчувствия. Жизнь отняла у него самое дорогое: обезобразила его тело и уничтожила дух. Но растоптала ли она его гордость, его хладнокровие, кем же он стал теперь и будет ли Мирали Амин прежним тираном? Вопреки всему я уговорила себя быть милосердной и не пытаться разыскивать сатану в искалеченной душе. Мама уже заподозрила неладное в моих действиях поэтому придется бежать в библиотеку. Лишь там я могу поддаться бесконечному раздумью и найти ответы на все свои вопросы. Я беру стопку книг которые накопились у меня за несколько месяцев и притворившись спокойной выхожу из дома.