Я обнаружил в ней еще кое-что… скрытое возбуждение.
Здесь чувствуется тонкий запах секса, пота и чего-то опьяняющего, что я не могу уловить.
Я застываю, почти как камень, на мгновение, прежде чем мое тело дрожит, а крылья колышатся. Мой хвост прижимается к полу, а член затвердевает в своих магических путах, угрожая высвободиться.
«Он сделал больше, чем навестил ее!»
Я обнажаю клыки, сжимая руки. Саммер этого не замечает и теперь ходит по другую сторону стойки, ее руки пробегают по волосам. Она бормочет, декламируя экспонаты музея.
‒ Это небезопасно, ‒ хриплю я через сдавленное горло, впиваясь когтями в ладони. ‒ В этом месте есть чары, но они еще не закончили подавлять сущность Эдрайола. Мы должны уйти. Сейчас же.
Сейчас, пока мной не овладела эта приводящая в бешенство смесь ее возбуждения и демонической серы. Он действует на мою голову, заставляя меня забыть о своей цели.
Я обхожу стойку. Саммер смотрит на меня так доверчиво… Следующий вопрос остался невысказанным на ее приоткрытых губах.
Ее губы… Такие сладкие, такие пухлые, когда они сжаты.
Я жажду их вкуса. Будут ли они со вкусом персика?
Стряхнув предательские мысли из головы, я обнимаю ее и прижимаю к своей груди. Она не может ускользнуть.
‒ Что ты делаешь?
Она от удивления напрягается и стучит кулаками мне в грудь.
‒ Уйти куда?
Саммер вырывается, когда я поднимаю ее на руки.
‒ Опусти меня.
Спокойствие, которое я разделял с ней, исчезает. Я обхватываю ее ногами свою талию, крепко сжимая ее маленькое тело.
‒ Что ты делаешь?
Ее каблуки ударяются о заднюю часть моих бедер.
‒ Блин! Можешь мне ответить? Отпусти меня!
‒ Нет.
‒ Опусти меня! ‒ визжит она, борясь в моих руках, когда я отворачиваюсь от фасада музея.
Я несу ее к задней двери, где заколдованный замок подчиняется моей команде, облегчая мне вход и выход из охраняемой коллекции.
‒ Зуриэль, опусти меня!
Она призывает меня, и мое имя обжигает мои уши, требуя, чтобы я выполнял ее приказы. Только она не уточнила, когда. Я опущу ее позже, где-нибудь в другом месте.
‒ Не произноси моего имени.
Я выбегаю в переулок.
Она перестает бороться и вместо этого сжимает меня.
Расправив крылья, я поднимаюсь в небо. Она издает крошечный визг, уткнувшись лицом в мою грудь, когда ветер треплет ее волосы. Подъем в воздух успокаивает меня ‒ покой, который я пытаюсь послать ей.
‒ О мой бог, о мой бог, о мой бог, ‒ поддается она тихому бормотанию, ее губы ласкают мою кожу. ‒ Я умру.
Я покидаю город, глядя вниз с высоты, где поселение превращается в плотный узор улиц и фонарей. Широкая асфальтированная дорога тянется до обоих концов горизонта, освещенная транспортными средствами, которые снуют, как жуки, соединяясь с далекими огнями других цивилизаций. Я ищу оплот, цитадель, крепость. Башня, в которой можно запереть ее и держать рядом со мной, пока она не поймет масштабы мира, частью которого теперь является. Замок, который я возводил в своих самых сокровенных мыслях, ‒ это место, где я бы предпочел изолировать ее.
К сожалению, его не существует и поблизости не будет такого места. Я осматриваю землю, стыдясь того, что у меня нет дома, куда можно ее отнести.
Здесь густой лес, за которым расположены плоские равнины для земледелия. Рядом большое озеро, а на горизонте вырисовываются горы, образующие скалистые утесы, сменяющиеся пещерами.
Пещера будет безопасна ‒ там будет только один вход, который нужно охранять, ‒ но мое внимание приковано к чему-то другому.
Шпиль церкви сверкает, когда святое пространство приближается ко мне.
Я спускаюсь на территорию, ослабляя хватку Саммер. Она отпускает руки с моей шеи и прижимает их к груди. Ее свитера недостаточно, чтобы защитить ее от темной осенней ночи, и она дрожит, холодная и потрясенная после нашего полета. Я прижимаю к ней свое крыло, защищая ее от ветерка.
Я отпускаю ее бедра, и Саммер хмуро смотрит на меня, крепко сжимая бедра, чтобы поддержать себя. Я полностью осознаю, что ее центральная часть тела находится в нескольких дюймах от моего таза, и давление нарастает, заставляя мой член пружинить.
Кажется, она тоже это замечает, и ее тело дрожит от чего-то большего, чем от холода. Ее щеки краснеют, и Саммер отталкивает меня.
‒ Я могу стоять, ‒ защищается она.
Я отпускаю ее, наконец подчиняясь ее предыдущему приказу. Ее брови хмурятся, щеки краснеют, она сглатывает.
‒ Что со мной происходит? ‒ глядя в землю, задает она еще один вопрос.
Я молча смотрю на нее, скрывая свое замешательство. «Что со мной происходит?» Я тоже об этом спрашиваю. Я не был так близок с другим со времен монаха. Я проглатываю это и предупреждаю ее.
‒ Мне нужно проверить и убедиться, что мы одни.
Ее губы приоткрываются, как будто ей есть что еще спросить, но Саммер останавливается и кивает, крепче прижимая к себе руки. Ведя ее своим задрапированным крылом, мы приближаемся к крыльцу церкви.
Саммер волочит ноги.
Ее грохочущее сердце бешено колотилось у меня в ушах.
Она не хочет идти за мной. Она мне не доверяет, и я не уверен, что могу ей доверять. Раньше она не назвала мое имя Эдрайолу, хотя, похоже, не поняла его визита. Мои уши дергаются, прислушиваясь к каждому ее движению, пытаясь понять ее.
Саммер задыхается, когда мимо нас проносится порыв ветра, когда мы приближаемся к большим деревянным дверям.
‒ Демоны не вторгаются на освященную землю. Даже если эта земля больше не используется людьми, ‒ говорю я, чтобы положить конец нарастающей между нами напряженной тишине.
Окружающая земля заросла, трава высокая, сорняки в изобилии, а инструменты ржавые, что позволяет предположить, что когда-то о ней кто-то заботился. Участок окружен сломанным белым частоколом, окружающим небольшую церковь и полуразрушенное кладбище. Луна заглядывает между редеющими ветвями старого дуба, рассеивая тусклый свет на первые его опавшие листья. Неухоженная грунтовая дорога ведет на открытые сельскохозяйственные угодья.
Белый фасад церкви знавал лучшие времена, а толстые цепи обвивают железные ручки двойных дверей, запирая их. Шпиль возвышается над входом, а под его вершиной ‒ пустая колокольня. Вокруг башни летучие мыши заполонили небо.
Запах разложения и земли пронизывает это место ‒ сюда больше никто не приходит.
Дрожь Саммер утихает, когда она осматривает пустынное, заросшее кладбище.
‒ Ты уверен, что мы здесь в безопасности? Меня учили, что ночь опасна и дика.
‒ Пока ты со мной, я не позволю ничему причинить тебе боль. В противном случае да, избегай ночи, особенно леса.
Взяв цепи в свои руки, я разрываю их. Толстый металл звенит.
Когда я швыряю их на землю, Саммер ударяется о мою согнутую руку. Она снова вздрагивает.
‒ Боже, ты сильный.
«Она делает мне комплименты… Она считает меня сильным».
Мой член вырывается из магической фиксации и падает между моих ног.
Меня охватывает страстное желание, ненасытное, хотя я никогда не был голоден. Золотое тепло внутри меня меняется, согревая мой член, придавая ему форму еще большей массы. Он становится больше.
Встревоженный, я распахиваю дверь и ввожу ее внутрь, прежде чем она это заметит.
Она этого не делает. По крайней мере, пока, и я пытаюсь сдержать свою реакцию, отталкивая свой член, когда Саммер заходит глубже в церковь. Лунный свет просачивается сквозь витражи, слабо освещая старые скамьи перед деревянной сценой с большим крестом и кафедрой. По обеим сторонам есть двери, ведущие в другие комнаты.
Здесь никого нет.
На многие мили никого нет.
Саммер поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на ее губах звучит новый вопрос, но, прежде чем я успеваю повернуться, она видит мой пах, где моя эрекция выпирает из моего тела.