‒ Ты все слышал? ‒ пищит она.
‒ Да.
Саммер закрывает лицо руками.
‒ Боже, это так неловко.
‒ Неловко?
‒ Я говорила тебе вещи, которые не должны были быть услышаны!
Я глажу ее по щеке тыльной стороной пальца.
‒ И я наслаждался каждой деталью. Твои слова и компания были величайшими подарками. Подарки, которых я не заслужил, которые я эгоистично брал.
Она поднимает лицо.
‒ Не заслужил? Что это значит?
Я опускаю руку.
‒ Меня наказали.
‒ За что?
‒ Я не смог уничтожить своего демона. У меня одна цель ‒ держать Эдрайола в узде ‒ и, не сумев его уничтожить, я превратился в камень. Я веду с ним эту войну на протяжении веков, и, хотя я пробовал бесчисленные способы покончить с ним, он силен, и это у меня никак не получается. Однако не все потеряно. Я стал статуей и благодаря упорству своего молчаливого существования ограничил его. Пока я здесь, удерживаю его на якоре, он никогда не будет полностью свободен поступать так, как ему заблагорассудится. Мы связаны, он и я.
‒ Что ты имеешь в виду?
Она многого не знает.
‒ Во-первых, знай, что демоны бестелесны и им нужны носители, тело, с помощью которого можно взаимодействовать с мирским миром.
‒ Что я видела…
‒ Ты уничтожила его носителя.
‒ Погоди. Значит, этот мужчина…
Она бледнеет.
‒ Он был человеком? Я…
‒ Ты не можешь убить того, кто уже мертв, ‒ шепчу я, хотя боюсь, что мои слова мало утешают. ‒ Человеческая душа не может долго сосуществовать с демоном, прежде чем будет доведена до безумия. Со временем он потребует другую форму.
‒ Тогда он всегда будет там? ‒ паника прерывает ее голос. ‒ Всегда гоняться за мной, преследовать тебя?
Выдерживая ее взгляд, я киваю.
‒ Но почему?
‒ У всех демонов есть якоря. Когда демоны покидают Ад, ангелы, не имея возможности напрямую посетить Землю, не создавая дисбаланса сами, создают вместо себя другого. Якорь уравновешивает сущность демона, удерживая царство в узде.
‒ Значит, тебя послали сюда, чтобы остановить его.
‒ Меня послали сюда, чтобы быть его якорем, ограничивать его, как и все настоящие горгульи. Если мне удастся уничтожить его, моя величайшая цель будет достигнута.
Саммер хмурится.
‒ Я не понимаю.
‒ В этом земном царстве не может быть великого зла или добра без чего-то, что уравновешивало бы их. Уничтожение его исполнило бы мою причину пребывания здесь, но, если это не удастся, мне будет достаточно просто моего существования. Я ограничиваю его силу своим существованием, не позволяя ему сеять массовый хаос.
‒ Поэтому ему нужно твое имя?
‒ Да, Саммер, именно поэтому ему нужно мое имя. Если он сможет призвать меня, я стану его слугой, и он сможет использовать меня, чтобы выполнять свои приказы, усиливая свою силу и разрушая баланс. Давным-давно он почти узнал мое имя, заставив меня принять эту твердую форму. Это одновременно и наказание, и… гарантия безопасности. Невозможно заставить камень говорить. Только один человек знающий мое имя может меня расшевелить, да и то только ночью. Вот почему ты никогда не будешь в безопасности, ‒ вздыхаю я. ‒ И почему, пока ты жива, я никогда, никогда тебя не отпущу.
Она смотрит на меня сквозь очки в темной оправе и некоторое время молчит.
‒ Спасибо, что рассказал мне это.
‒ Ты хороший человек.
Саммер издает грустный смех.
‒ Наверное, все было бы намного проще, если бы ты просто убил меня сейчас.
Обхватив ее щеки, я принуждаю ее посмотреть на меня, опуская подбородок, когда она опускает глаза.
‒ Я бы никогда не сделал такого. Я тоже виноват в этом. Да, чтобы призвать меня, нужна кровь, но с этим легко бороться. До тебя я никогда не хотел, чтобы меня призывали, ‒ говорю я ей. ‒ Когда твоя кровь впиталась в мой камень, я предложил тебе свое имя из глубины своей фуги, и вскоре мое имя достигло тебя. Ты ввязалась в это из-за моего эгоизма. Я никогда не хотел кого-то так сильно, как тебя.
Ее губы приоткрываются.
Я наклоняюсь ближе, выравнивая свое лицо с ее лицом.
‒ Это правда. Из-за моих решений ты находишься в серьезной опасности. И мой демон знает, что я охотно дал тебе свое имя после бесчисленных уловок, которые он пытался отобрать у меня. Он знает, что ты для меня значишь.
‒ Что я для тебя значу?
‒ Разве ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя?
Ее взгляд скользит по моему лицу, и она вздрагивает, наклоняясь к моим рукам и закрывая глаза. Ее возбуждение возвращается, сладкий аромат доносится до моего носа, и я страстно вдыхаю его, крадя у нее все, что могу.
‒ Я хочу тебя, маленький человечек.
Перемещая руку, я поднимаю ее лицо и облизываю щеку от подбородка до виска. Прижав рот к ее уху, я цепляю ее волосы зубами, засасывая их в рот.
‒ Я тоже тебя хочу. Очень, очень сильно.
Саммер хватает меня за запястья.
‒ Пожалуйста, не оставляй меня.
Ее мольбы вызывают желание реветь и прихорашиваться, прижимать ее к себе и гладить ее тело, чтобы заставить ее подчиниться, открыть ее и жаждать всеми возможными способами.
‒ Ты мне снился задолго до прошлой ночи… ‒ говорит она голосом ниже шепота. ‒ Я так сильно хочу тебя, что это причиняет боль. Я едва могу думать о чем-то еще. Это меня злит. Это пугает меня. Эта тоска… Я могу кричать, метаться и плакать. Ты тоже это чувствуешь?
Пока ее вопрос задерживается, она вырывается из моих рук, откидывается назад и смотрит мне в глаза.
‒ Да, ‒ хриплю я. ‒ Я чувствую тоже самое.
‒ Это наша связь, не так ли? ‒ спрашивает она. ‒ Где заканчиваются твои желания и начинаются мои?
‒ Я не знаю.
Саммер садится выше и опускается на колени. Ее взгляд скользит по моему лицу, и когда она вздыхает, сопротивление покидает ее.
Она прижимается своими губами к моим.
‒ Я тоже не знаю.
Глава 17
Вкус желания
Саммер
Я касаюсь его губ своими. Я озябла, его рот холодный.
Он обхватывает мое лицо, а я тру его губы своими взад и вперед. Он нагревается от моих прикосновений, дразня мою губу зубами, а я проверяю кончики его клыков языком. Внутри меня все танцует и кружится.
Я никогда не чувствовала себя такой живой. Моя жизнь никогда не подвергалась большему риску.
Зная, что он хочет меня так же сильно, как и я его, что наша связь сбивает меня с толку, и он рассказал мне правду об этом затруднительном положении… Я не знаю, должна ли я быть в ярости или испытывать облегчение.