Я понятия не имею, что меня ждет сегодня вечером. Надев нижнее белье, я радуюсь, что оно сидит на мне так же, как и несколько лет назад. Слава богу. Я отчаянно хочу, чтобы Зуриэль выполнил все, о чем просит. Я хочу, чтобы он смотрел на меня так, будто я лучшая в мире, потому что однажды он может понять, что это не так.
Кружевной красный бюстгальтер полупрозрачен, сквозь него мерцает сияние отметки. Когда воздух обдувает мою утробу, подходящие трусики с вырезом внезапно кажутся мне слишком большими, но, прежде чем я успеваю передумать, я натягиваю поверх них джинсы. Мой свитер натягивается так же быстро.
Трусики странно натирают меня, от чего у меня сжимается горло, а щеки горят. Я хочу быть с ним. Сейчас же.
Я хочу, чтобы он сходил по мне с ума. Я хочу свести своего монстра с ума.
Я хочу притвориться, что все будет хорошо.
Еще немного.
Глава 21
Кроваво-красное кружево
Зуриэль
Заходящее солнце отпускает меня, и в отчаянии я облизываю губы, удовлетворяя желание, которое постепенно сводило меня с ума. Она имеет восхитительный вкус.
Когда я открываю глаза, я вижу Саммер, она ждет меня, смотрит вверх и сидит на стойке. Персики и сладкий аромат ее возбуждения наполняют мое следующее дыхание.
Она возбуждена. Уже. Это знание делает со мной ужасные вещи. Я не могу поверить, что она здесь и хочет меня.
Даже после прошлой ночи она все еще хочет меня.
Ее возбуждение на моих губах, амброзия, которая целый день поддерживала мои мысли в напряжении и голоде, соединяя меня с ней, когда она спала.
Я давал обещания, устанавливал намерения, что мы... поговорим, выясняя эти новые чувства между нами, но теперь, когда я смотрю на нее, я теряю дар речи, жажду другого вкуса. Мой член набухает, выпрыгивая из моего тела, готовый к тому, чтобы она выполнила свои обещания.
Саммер улыбается, и, прежде чем она успевает уйти, я приближаюсь к ней, ловя ее на стойке своими крыльями. Женевьева выскальзывает из моей паутины, но Саммер не может убежать. Наклонившись, я обхватываю ее лицо и подношу его к своему.
Я облизываю зубы.
‒ Саммер.
Это все, что я могу сказать, толкаясь между ее ног, прижимая к ней свой член. Одним движением когтя я мог бы обнажить ее для себя.
‒ Добрый вечер, ‒ шепчет она хриплым голосом, губы влажные и опухшие.
‒ У тебя все уже не болит?
Я прикусываю ее нижнюю губу ‒ она тихо вздыхает.
‒ Сегодня утром у меня болело, больше нет. Я не могу перестать думать о тебе.
‒ Хорошо. Сегодня вечером я причиню тебе боль.
Мы смотрим друг на друга, и время, кажется, остановилось, и я наслаждаюсь моментом, удивляясь тому, что она здесь, что она моя. Что я собираюсь снова оказаться внутри ее тела.
«Небесно-голубой», ‒ решаю я. Это оттенок ее глаз, голубых, как я представляю себе небо в солнечный день. Голубым, каким должно быть лето, без облаков. Я запоминаю цвет, поэтому, даже находясь в ловушке во тьме, я могу вызвать оттенок по своему желанию.
«Саммер… Мой восхитительный человечек, который разбудил меня во многих отношениях».
Сегодня она выглядит иначе. Волосы у нее распущены, а на лице еще больше косметики. Когда я вдыхаю ее, ее эмоции охватывают меня, рассеиваются. Она возбуждена до такой степени, что ей становится некомфортно и тревожно. Для этого есть причина, которую я не могу обнаружить.
Это не страх, как в предыдущие вечера. И когда я вдыхаю, ко мне не приходит ничего демонического. Ее опасения ускользают от меня.
Между нами не будет никаких секретов.
‒ Что такое? ‒ требовательно говорю я, всматриваясь в ее лицо. ‒ Что тебя беспокоит?
Ее взгляд устремляется в сторону, и она молчит. Я терпеливо жду.
‒ Я… эм… я ношу нижнее белье.
Она шевелится. Я моргаю, не понимая, что означает это слово, и она глотает воздух, отводя взгляд.
‒ Это была глупая идея. Мне так неудобно.
Мне не нравится видеть ее такой расстроенной из-за чего-то, чего я не знаю.
‒ Что такое нижнее белье?
Ее глаза возвращаются к моим. Ее щеки краснеют.
Она больна? Обнюхивая ее шею, я не чувствую никакой болезни.
‒ Ой.
Ее рот замирает, красивые губы приоткрыты от удивления.
‒ Это, хм-м… О боже, ты меня нюхаешь. Это не тот разговор, которого я ожидала.
Она нервно смеется.
‒ Может быть, будет проще, если я покажу тебе.
‒ Покажешь мне?
Я откидываюсь назад и рассматриваю ее одежду, не замечая в ней ничего необычного.
Саммер сдвигает задницу к задней части стойки.
‒ Ты заставляешь меня нервничать, когда смотришь на меня так.
‒ Я хочу увидеть это белье, ‒ рычу я. ‒ Я хочу знать, что это такое.
Она еще более напугана, чем раньше. Мне это не нравится.
‒ Может, сначала поговорим?
Я рычу слово «Нет», снова осматривая ее тело. Стройная и миниатюрная, в ней нет ничего необычного.
‒ Хорошо, ‒ фыркает она. ‒ Отойди, чтобы я могла раздеться.
Мой взгляд сужается, но я делаю, как она говорит, мои крылья все еще держат ее в клетке.
Это как-то связано с ее отметками?
Она… украсила их?
Медленно Саммер соскальзывает со стойки. Женевьева убегает и исчезает в комнатах, когда ноги Саммер касаются пола.
Дрожащими руками она дергает подол своего синего свитера и, слегка отвернувшись, стягивает его через голову.
Ее нервы вспыхивают, как электрический шок, поражая и мой организм.
Мой взгляд падает на ее груди, где их обхватывает кроваво-красный бюстгальтер с замысловатым узором, приподнимая и прижимая друг к другу. Почти высыпая наружу, появляются края ее розовых сосков, над ними возвышается мой фирменный отпечаток руки, выпученный наружу. Она хватается за стойку обеими руками и отклоняется от меня.
Мой член дергается, набухая, когда его свет усиливается и освещает ее. Мои руки сжимаются, желая больше всего на свете обхватить ее грудь и сжать ее, сделать ее еще пухлее, стянуть вниз ткань, прикрывающую ее соски, чтобы мои большие пальцы могли погладить их, сжать их.
У меня слюнки текут от желания полакомиться ей.
‒ Нижнее белье, ‒ хриплю я, облизывая губы.
‒ Есть еще кое-что.
Мой взгляд опускается на ее живот и останавливается между ее бедер.
‒ Покажи мне.
Она дрожит, отрывая руки с побелевшими костяшками от стойки, чтобы расстегнуть штаны. Саммер скатывает их вниз по ногам, одновременно снимая туфли и носки, позволяя мне взглянуть на свою задницу. Сжимаю руки по бокам, когти впиваются в ладони.
Когда она выпрямляется, ее лицо краснеет, руки согнуты, как будто ей приходится бороться с инстинктом прикрыть свое тело.
‒ Не надо, ‒ умоляю я. ‒ Никогда не прикрывай свое тело, когда мы наедине.
Ее горло подпрыгивает, когда я смотрю на крошечный красный треугольник, скрывающий ее женскую сладость. Он сочетается с бюстгальтером и украшен золотой лентой, прикрепляющей его к бедрам. Ее возбуждение сгущает воздух, едва сдерживаемый нежной красной тканью.
‒ Я постараюсь, ‒ звучит как писк ее голос.
Падая на колени, мои ноздри раздуваются, когда я наклоняюсь ближе и принюхиваюсь. Ее запах заставляет меня содрогнуться.
‒ З… ‒ снова пищит она, когда мои руки сжимают стойку по обе стороны от нее.
‒ Мне нравится это… нижнее белье.
‒ Я рада.
‒ Мне никогда не дарили подарков, и это… ‒ я вдыхаю ее возбуждение, ‒ никогда не сможет превзойти.
Она молчит на мгновение, пока я тыкаюсь носом в ее трусики, размышляя, стоит ли мне использовать язык, чтобы отодвинуть их в сторону и исследовать, что под ними.
‒ Я могу превзойти это, ‒ шепчет она.
Я посмеиваюсь.
‒ Я хотел бы увидеть, как ты попробуешь, мой маленький человечек. Я хотел бы увидеть, как ты попробуешь.