Душераздирающий крик Эшли пронзил притихший дом. Холодное осознание случившегося сковало сердце Чея. За два больших шага он подошел к кровати, обнял Эшли и вывел ее из комнаты.
— Нет! — Она смотрела на него красными, заплаканными глазами. — Он не мог умереть. Чей! Только не сейчас. Я должна сказать ему, что люблю его! Она вырвалась из рук Чея и попыталась снова забежать в комнату отца.
Чей поймал ее и снова обнял.
— Эшли, дорогая, тебе нужно немного отдохнуть.
— Я не могу! Неужели ты не понимаешь? Последние мои слова были полны ненависти…
— Он знает, что ты не это имела в виду, дорогая.
В ближайшие несколько дней нам многое предстоит сделать. Я буду с тобой, ты же знаешь. Твоя мама уже в пути, моя тоже. Все будет хорошо. — Положив руки ей на плечи, Чей проводил Эшли через холл в спальню. — Тебе надо поспать, дорогая.
Она уцепилась за его руку.
— Останься со мной.
Чей молча подвинул к кровати стул и взял ее руку в свои.
— Ты любил его, Чей?
— Нет, но я уважал его.
— Он тоже тебя не любил, правда?
— Да.
— А почему?
— Может быть, потому, что мы в чем-то были очень похожи, а в чем-то слишком разными.
— Я люблю тебя, — сказала Эшли, зевнув. — И всегда любила.
— Я знаю. — Он поправил локон на ее лбу. — А теперь спи.
Его сестра послушно закрыла глаза. Через минуту она уже спала.
Чей еще немного побыл с ней, размышляя о том, какими разными были их жизни. С Эшли всю жизнь обращались как с принцессой, в то время как он пытался доказать, что является для Большого Джона гораздо большим, чем обычный служащий.
Чей поднялся и поцеловал сестру в лоб. Она стала одной из богатейших девушек штата. Через несколько лет она будет атакована мужчинами, молодыми и не очень, которые захотят на ней жениться, хотя бы из-за ранчо. Да, подумал он, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь, сначала всем этим претендентам предстоит встретиться со мной!
Анна Мей ждала его внизу, около лестницы.
— У нас гости, — сообщила она, указывая на переднюю. — Твоя мама здесь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Чей обрадовался приезду матери. Он не видел ее уже почти год и скучал по ней.
В свои пятьдесят три его мать выглядела все такой же красивой, как в двадцать три. Ее кожа, немного темнее, чем у него, была упругой и без морщин. На ее лице появилась улыбка, как только он вошел в комнату. Мать и сын порывисто обнялись.
— Как ты долетела? — поинтересовался Чей.
— Не очень хорошо, — сказала она и нахмурилась. — Ты же знаешь, я не переношу полетов.
Чей проводил ее к дивану и сел рядом.
— Я слишком поздно, да? — спросила она мягко.
Чей кивнул.
— Он умер где-то час назад.
Вздохнув, Клаудиа взяла его за руку.
— Я буду по нему скучать. Я любила и ненавидела его одновременно. — Из ее глаз покатились слезы. — Но я никогда не думала, что буду скучать по нему. — Она вытерла слезы. — Вы помирились?
— Нет. Он никогда бы не принял меня. — Чей покачал головой. — Почему он так меня ненавидел?
— Потому что ты именно такой, каким он сам хотел быть. У него были деньги, а у тебя честность. У него была сила, а у тебя отвага. Он мог командовать людьми, как хотел, он мог добиться уважения к себе, но никогда преданности. Я полагаю, половина его ненависти к тебе была из-за меня, потому что я отвергла его и ушла. Он так и не простил меня за это. Ты всегда был напоминанием о том, как я поступила. Как чувствует себя Эшли?
— Не очень хорошо. Они поругались прямо перед приступом. Она винит себя в случившемся.
— Ты позвонил ее матери?
— Да, она уже едет.
— Я чем-нибудь могу помочь?
— Даже не знаю. Я еще не думал о том, что предстоит сделать.
— Почему бы тебе не оставить заботы о похоронах мне?
— Ты уверена?
— Конечно. Я поговорю с Анной Мей и составлю список людей, которых необходимо пригласить.
— Спасибо.
— Если ты не против, я бы немного освежилась.
— Конечно. — Поднимаясь, он подал ей руку. — Я попрошу Анну Мей приготовить твою комнату.
Ужин все еще в восемь?
Чей кивнул.
— Тогда увидимся за ужином.
— Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, зови Анну Мей.
Он проводил ее до лестницы, а затем вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Чувствуя себя подавленным, Чей отправился в конюшню и оседлал свою любимую лошадь. У него было целых три часа до ужина. Доктор сделал все необходимые приготовления, чтобы тело Большого Джона забрали в город. А мама позаботится о похоронах.
Запрыгнув в седло. Чей выехал со двора.
Дана вышла из машины и уставилась на спущенное колесо. И почему это случилось именно сейчас? Бормоча ругательства, она пнула колесо и больно ушибла ногу.
Вздохнув, девушка подошла к крыльцу и села на нижнюю ступеньку. Она могла позвонить Чею, но ей было необходимо увидеть его, чтобы попросить прощения.
Дана уставилась вдаль, размышляя о том, не совершает ли она ошибку. Может, мама права и она снова пускается в неизвестную авантюру, которая причинит ей лишь страдания? Может, лучше просто собрать вещи и вернуться в Эштон-Фолс? Она не может прятаться здесь вечно. Рано или поздно ей придется вернуться домой и встретиться с друзьями, перетерпеть их сочувствие и продолжить нормальную жизнь.
Дана грустно подумала о том, что будет скучать по этому дому, но еще больше она будет скучать по Чею, по морщинкам вокруг его глаз, прикосновению его руки к ее волосам, его поцелуям…
Она посмотрела на небо и увидела молнию, а вслед за нею раздался гром. По небу ползли черные тучи. В небе снова блеснула молния, и неожиданно начался ливень.
Вскочив на ноги, Дана побежала по ступенькам вверх. Она уже собиралась зайти в дом, когда увидела наездника, выезжающего из леса.
Это был Чей.
Он легко соскочил с лошади и привязал ее, затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.
Дана хотела броситься к нему, но не могла пошевелиться.
— Я приехал попросить прощения, — сказал он вместо приветствия.
— Было глупо обижаться на тебя. Прости.
Они сказали это одновременно.
— Заходи, — предложила Дана. — Я налью тебе чаю или кофе. — Взяв его шляпу, она повесила ее на крючок на внутренней стороне двери. Чувствуя, что у нее с плеч упал тяжелый груз, Дана прошла на кухню.
Чей последовал за ней и остановился возле двери.
— Дана.
Услышав свое имя, она повернулась, заранее зная, что он скажет.
— Его больше нет. — Его голос был наполнен горечью.
— О, Чей, мне жаль.
Дана порывисто обняла Чея.
— Трудно поверить, что он покинул нас. Он всегда казался таким сильным. Упрямым. — Он тяжело вздохнул, взял ее за руку. — Всю свою жизнь я мечтал о том, что когда-нибудь он назовет меня сыном и скажет, что любит меня. Теперь этого никогда не произойдет.
Дане сложно было найти слова утешения. Она никогда не теряла близких родственников, за исключением бабушки с дедушкой. Хотя Чей и говорил, что не любит Большого Джона, слезы в его глазах доказывали обратное.
Через несколько минут он успокоился.
— Извини, — пробормотал он немного застенчиво. — Я не плакал с шести лет.
— Ты не должен извиняться. Неважно, что ты чувствовал по отношению к нему, а он по отношению к тебе, все же он был твоим отцом.
— Да. — Чей тяжело вздохнул. — Следующие несколько дней я буду очень занят, а после нам нужно будет поговорить.
— Хорошо.
Он посмотрел ей в глаза.
— Ты все еще будешь здесь?
— Да, — кивнула Дана, — я задержусь еще на какое-то время.
— Мне нужно возвращаться, — сказал он. — Моя мама на ранчо. Я хочу, чтобы вы с ней встретились.