Возможно, дело в тумане, который все еще держался в воздухе.
Да, серийный убийца… киношный туман, из-за которого ночь казалась темнее и опаснее, чем была на самом деле.
Уезжая, она заблокировала двери и вцепилась в руль.
Мэлс не расслаблялась, пока не заехала на знакомую подъездную дорожку родительского дома, передние фары машины Тони осветили фасад Кейп-Кода, в котором она выросла.
Почему-то она сосредоточилась на ставнях на втором этаже. Тех, что снаружи мансардного окна ее спальни.
Отец починил их, когда ей было десять лет: после того, как панели снес ураган, он поставил блестящую алюминиевую лестницу и поднял старые деревяшки, балансируя их на карнизе, вновь прикручивая штыри, все поправляя.
Мэлс придерживала основание лестницы просто потому, что хотела поучаствовать в этом. Она не волновалась, что папа упадет. В тот день он был суперменом.
Он был им каждый день, на самом деле.
Мэлс вспомнила того незнакомца у мотеля, мужчину со странной верой и пирсингами. Может, для кого-то в его словах о нехватке и уверенности был смысл. Но для нее… если бы она знала наверняка, что с ее отцом все в порядке, она бы действительно обрела некоторый мир.
Забавно, до сегодняшнего дня она не осознавала, что нуждалась в этом.
С другой стороны, с тех пор, как он умер… она перестала приглядываться к вещам.
Просто это было слишком больно.
Глава 21
В районе пяти утра Джим был в комнате Матиаса в «Мариоте», сидя в кресле в углу комнаты смотрел телевизор с выключенным звуком. За два часа до этого он получил сообщение от Эда, что журналистка в целости и сохранности добралась домой к своей матери, а сам ангел собирался проверить Эдди и выпустить на улицу Пса. Следующее сообщение пришло сорок пять минут спустя – Эд решил погреться на солнышке.
Матиас на большой двуспальной кровати спал словно труп: спиной на покрывалах, голова на подушке, руки сцеплены в замок на груди. Белую розу в руки плюс запись органной музыки – и Джим бы выразил свои соболезнования.
Зачем, черт возьми, Девина помогла им?
Господи, единственное, что может быть хуже ее нападения – это быть спасенным ею. И он не нуждался в ее спасательном жилете. У него были свои трюки в рукаве, черт подери. Он только собрался устроить светопреставление.
Как, мать твою, унизительно…
Пятичасовую новостную программу «С добрым утром, Колдвелл!» начал репортер, освещающий сцену убийства в центре, женщина, стоявшая перед мотелем, повернулась спиной и кивнула в сторону отрытой комнаты, в которую и из которой сновала полиция. На экране также показали коробку краски и фотографию потасканной женщины с тонкими рыжими волосами.
Столько грехов в этом мире, подумал Джим.
И на этой ноте он вспомнил, что ему нужны боеприпасы.
Включилась реклама сосисок «Джимми Дин», и его живот вызвал бы обслуживание номеров, если бы смог поднять трубку и набрать номер.
– Ты можешь хотя бы назвать мое имя?
Джим перевел взгляд на кровать. Глаза Матиаса были открыты, но он лежал, не шевелясь, как змея, свернувшаяся под солнцем.
– Я всегда знал тебя как Матиаса.
– Но мы тренировались вместе, ведь так? Прошлой ночью мы двигались одинаково, слаженно.
– Ага.
Предчувствуя поток вопросов, Джим достал сигареты и сжал одну между зубами. Но потом вспомнил, что они были в общественном месте. И получится чертовски иронично – вылететь из гостиницы за выкуренную сигарету, когда они вломились через черный вход, устроили перестрелку, бросили тело и снова скрылись.
Ха-ха, обхохочешься.
Джим снова посмотрел на ТВ, по которому сейчас показывали рекламу дезодоранта. На короткое мгновение он позавидовал парням в кадре: у них одна забота – подмышки, и пока они используют «Спид Стик»[72], париться не о чем.
Если бы от Девины можно было избавиться при помощи аэрозоля и стика.
– Расскажи, как я убил себя. – Когда Джим не ответил, парень продолжил: – Почему ты так боишься говорить об этом? Ты не кажешься мне слабаком.
Джим потер лицо.
– Знаешь что? Тебе нужно меньше спать. Хорошо отдохнувший ты просто заноза в заднице.
– Ну, значит ты слабак.
Джим сделал долгий выдох, жалея, что это не дым.
– Окей, знаешь, что меня беспокоит? Что когда ты выяснишь, кем был раньше, то снова станешь тем человеком, и я потеряю тебя. Без обид, но чистый лист, который ты получил, – это благословение божье.
– Говоришь так, будто я был злом…
– А ты был. – Джим встретил взгляд своего бывшего босса. – Ты прогнил насквозь, настолько, что я уверовал, что ты родился таким. Но, видя тебя в твоем нынешнем состоянии… – Он сделал жест рукой. – Я с удивлением обнаружил, что это не так.