– Что, черт подери, случилось со мной? – прошептал Матиас.
– Я не знаю ничего о твоем прошлом до спецподразделения.
– Так называлась эта организация?
– НазываеТСЯ. Не называЛАСЬ. И да, мы тренировались вместе. Что было до этого – без понятия. О тебе ходили слухи, но они, скорее всего, сильно преувеличены благодаря твоей репутации.
– Которая…
– Ты был социопатом. – Мужчина тихо выругался, и Джим пожал плечами. – Слушай, я тоже не был святым. Ни до того, как вступил в подразделение, и определенно ни в дни моей работы. Но ты… абсолютно другой стандарт. Ты был… один такой.
Повисло молчание. Потом:
– Ты все равно не говоришь ничего конкретного.
Джим почесал голову с мыслью – «ага». Черт, есть из чего выбрать.
– Окей, как тебе такое: был такой мужчина, полковник Алистар Чайлд – знакомое имя? – Когда Матиас покачал головой, Джим на самом деле пожалел, что они не на воздухе, и он не может закурить. – Он был хорошим парнем, его дочка – адвокат. А у сына были проблемы. Жена умерла от рака. Он жил в Бостоне, но постоянно мотался по работе в Вашингтон. Он подобрался слишком близко.
– К чему?
– К фирме, образно говоря. Ты похитил его сына и увез в наркопритон, где твои оперативники накачали парня героином до передоза и засняли крики Алистара, пока его сын умирал, захлебываясь от пены. Ты думал, что закаляешь парня потому как, по твоим словам, ты забрал паршивую овцу. А если Чайлд не закроет рот, то ты угрожал прихватить и дочь.
Матиас не шевелился, едва дышал, просто моргал. Но все сообщил его голос. Резкий и очень хриплый, он едва формировал слова:
– Я не помню этого.
– Вспомнишь. В какой-то момент. Ты вспомнишь дохрена подобного дерьма…. О некотором я, наверное, и не догадываюсь.
– И откуда тебе так много известно?
– Про Чайлдов? Я был там, когда ты нацелился на дочь.
Матиас закрыл глаза, его грудь медленно поднялась и опустилась, словно под тяжелым грузом.
Это давало Джиму некую надежду. Может, правда уведет Матиаса подальше от греха.
– Если это так, я понимаю, почему ты так озабочен моим моральным компасом.
– Это – истинная правда. И, как я сказал, есть еще очень многое.
Матиас прокашлялся.
– Так, как именно это произошло?
Когда он указал на свой глаз, Джим погрузился в прошлое.
– Я хотел выйти, но отставка в спецподразделении не предусмотрена, и ты один мог даровать мне увольнение. Мы спорили об этом, а потом ты появился на месте выполнения моего задания, в пустыне. Сказал, что мы должны встретиться наедине, у черта на куличках, далеко от лагеря, и я решил что все, моя песенка спета. Вместо этого, ты действительно пришел один. Ты смотрел мне в глаза, поднимая ногу и ставя ее на песок. Взрыв… Ты сделал шаг вперед, а не прочь. Бомба предназначалась не мне, и это не было ошибкой. – Мгновенно на него накатили воспоминания о той лачуге, зернистом песке в глазах и запахе дыма в носу. – После я вынес тебя оттуда, отвез туда, где ты мог получить помощь.
– Почему ты не бросил меня умирать?
– Мне осточертело играть по твоим правилам. Настало время, когда всемогущий Оз[73] не смог получить желаемое.
– Но если ты хотел выйти, то убил бы меня… кто бы посмел с тобой связаться? Если ты говоришь правду, ты получил бы свободу.
Джим пожал плечами.
– Ты был у меня в руках. Ты не хотел, чтобы информация о твоем небольшом суициде всплыла наружу, поэтому я извлек максимальную выгоду. Я получил свободу, а тебя ждало будущее в дерьмовом обличии и постоянной боли.
Матиас резко рассмеялся.
– Странно, но я уважаю такую логику. Но не понимаю, какого черта ты помогаешь мне сейчас.
– Сменил работу. – Джим потянулся к пульту. – Слушай, мы попали в новости.
Когда он убрал беззвучный режим, другой диктор освещал тело, найденное – ну кто бы мог подумать! – в том служебном коридоре, в котором они его оставили. Подозреваемых нет. Жертва не опознана… и, удачи им в этом. Даже если они нароют что-нибудь, вымышленные имена были непробиваемы. Время коронера было на исходе: тело могло исчезнуть из морга в любую минуту… если уже не исчезло.
Очередной висяк, который поселится в архиве Колдвелловского Отделения Полиции.
– Какой именно работой ты сейчас занимаешься? – спросил Матиас.
– Независимый подрядчик.
– Это совсем не объясняет, почему ты помогаешь тому, кого ненавидишь.