— А Мара?
— А Марка эта тоже алкогольщиков дочка. Валяется мамка ее в канавах. Еще увидишь.
Вика произнесла свой коронный тост о двух крыльях одной красивой и сильной птицы. Она произносила его всю жизнь на чужих свадьбах, он имел конкретный успех. Гости выразили желание переписать текст, она пообещала прислать по электронной почте через жениха и невесту.
К концу вечера, Мара, сидевшая с королевской осанкой и как бы нехотя, с хорошо наигранным отвращением, пригублявшая рюмку за рюмкой, напилась добренькой водочки, вылетела танцевать, и танец этот был похож на выступление начинающей стриптизерши. Однако все отметили, что ножки у нее чудо, как хороши, и поднимать их она может высоко, почти как Волочкова. Потом она пристала к моложавому мужчине из числа Настиных гостей, ее легкие тонкие руки ощупывали плечи обалдевшего мужика, а когда они добрались до ягодиц, абсолютно трезвый Король червей, вывел свою супружницу, и врезал ей по симпатичной мордашке увесистую затрещину. Мара взвизгнула, и изрекла классическое: «Не виноватая я… Он сам…». Во избежание скандала мужчина, подхватив свою почтенную жену, и удалился с этой развеселой, вполне русской свадьбы.
А в заключении Мара облевала муженьку машину. Пришлось Наде с Викой возвращаться в Калужское на такси.
Материнский капитал
Как это все получилось, Любаня не поняла. Продала она дом Мирону за материнский капитал. И как согласилась, не помнила. Видно, все-таки по глубокой пьянке.
А дело было так. Мирон заявил Ирке, что бросит ее и уйдет к другой женщине, если она не уговорит мать продать дом за материнский капитал.
— Зачем ты рожала девчонку эту, а? — Вопил он, так что стены дрожали. — Есть такой закон, значит, воспользоваться нужно.
Ирка сидела на кровати, прижимала к пустой груди ребенка, и ревела коровой, представляя себя брошенной с двумя детьми.
— А мамка?
— Что мамка твоя? Что с ней случится? Пусть в Привольное к сыночку едет.
— Так Андрей сам живет у бабы этой на птичьих правах…
— Ну, живет же! Вообщем, я тебе все сказал. — Постращал напоследок и уехал из дому.
Пропадал он два дня, а вернувшись, сразу спросил:
— Уговорила мать? Что ты за женщина? Толку от тебя никакого! Ради детей своих, ради мужа не можешь постараться.
Он снова уехал, а через два дня вернулся не один. Ирка с порога поняла, что с ним не просто женщина — молодая и вполне симпатичная, — это соперница. Ее соперница.
Угрозу Мирон осуществлял тактически грамотно.
— Познакомься. Оксана. Я тебе говорил, что мне есть куда уйти. Соперница смотрела ей в глаза нагло и холодно.
Ирка побелела от свалившейся на ее голову напасти. Мирон отвел гостью на кухню, поставил чайник.
— Видно, ты не хочешь семью сохранить.
Для Любани, пришедшей домой вскоре, явление любовницы зятя в дом, тоже было шоком.
Потом Аля Хромова кричала на подругу:
— И ты, дура, ее не выгнала? Это же твой дом. И зять твой живет там на птичьих правах. Почему участкового не вызвала? Почему мне не позвонила?
Любаня только пожимала плечами и плакала. Не сказала она подругам и главного — деньги, деньги, которые пришли на ее сберкнижку, весь, пропади он пропадом, материнский капитал, Мирон у тещи забрал. И как она отдала ему эти деньги, Любаня не помнила. Помнила только, что повез ее зять в город, в Сбербанк. Зашли они перекусить в пиццерию. Мирон заказал теще пива. А дальнейшее припоминалось ей очень смутно.
Математическое счастье
На веранде Зеленого магазина сидел Мирон. Его круглое, похожее на хоккейную шайбу, лицо, выражало полное довольство. Выставив на стол несколько бутылок водки и закуску, он знал, что вскоре обрастет компанией. Настроение у него было преотличное. Материнский капитал, перекочевавший с книжки тещи на его счет, изрядно подтаял за неделю, но на то, что осталось, он надеялся купить новую машину. Такой больше ни у кого в деревне не будет, разве, что у Сушки. Но с Сушкой он не соревновался. У Сушки был целый гараж машин, начиная от трактора и заканчивая внедорожником.
Первая рюмка съехала, как саночки с горки. Вторая тоже не поскользнулась. Мирон был щедр в этот ясный осенний день. Он даже покрошил хлеба чужим курам, привыкшим находить здесь вознаграждение за свою чудную красоту и заздравную петушиную песнь.
Вскоре показался Король червей. Он вышел из автобуса, прибывшего из Черняховска. Потом подрулил Ваня Чибис, за ним подтянулись Лида-Каланча и Вака. Они частенько ходили парочкой. Мирон никому не отказал, даже Халимону, вышедшему на прогулку со своей козой. Завязалась интересная беседа, как всегда, начал ее разговорчивый Халимон.