7 Грандиозный аппетит! Не успеваю закупать продукты.
Не зря боялся одиннадцатого дня. До утра варил и ел макароны. Чем так мучаться, уж лучше курить.
Не курю уже месяц! И не хочется! Почти. Сегодня снилось, что курю. Проснулся и, чтобы успокоиться, сварил макароны. Помогло.
7 Сегодня поздравляли наших женщин. Меня приглашали танцевать чаще других. У нас очаровательные женщины. Но почти все курят. Какой ужасный запах исходит от их волос!
Три месяца! Ура! Виват! Банзай! Сегодня утром на остановке поймал себя на мысли: зачем эти мужчины в ожидании автобуса вставляют в рот белые палочки и выпускают из них дым? Что, от этого автобус быстрее придет? Подумать, три месяца назад я был таким же! Теперь я совсем другой человек: здоровый, свежий, сильный. И толстый. Вот это жаль...
Историческая дата: ровно сотый день некурения. Собрал небольшой дружеский круг, отметили это событие В торжественной обстановке выкурил символическую половинку сигареты. Какая гадость...
Курю по символической сигарете в обеденный перерыв. Ничего страшного, а все-таки контакт с коллективом. В курилке, как правило, самые интересные новости.
Курю по символических полпачки. Ничего не поделаешь: неожиданно начал худеть, а от этого немного нервничать.
Опять юбилей: сотый день курения... Те же символические две пачки в день, что и раньше. Страшно похудел, вываливаюсь из всех брюк, пришлось купить новые. Знал бы, тогда не выбрасывал. Что за дурацкая идея бросать курить: одни убытки. Гляжу на некурящих и удивляюсь: еще три месяца назад я был таким же. Теперь я совсем другой человек. Даже кашель изменился. До того, как я бросал курить, он был хриплый, а теперь стал звонкий.
Решено: с завтрашнего дня бросаю курить!!! Теперь у меня есть опыт. Теперь я знаю, что бояться надо не третьего дня и не одиннадцатого с семнадцатым, а сотого. Если не курить сто дней, можно скопить деньги минимум на сто пачек сигарет.
Я за границу не езжу. Но не потому что дороговато. А потому что: зачем? Мне говорят: а новые впечатления? Встречи с незнакомой жизнью? А я отвечаю: для этого не надо так далеко забираться. Совершенно небывалые и свежие впечатления можно получить, выйдя из дому, на первом же шагу. Если только посмотреть вокруг так, будто никогда ничего этого не видел, и здешние обычаи тебе незнакомы, а на местном языке не понимаешь ни фига. И поверьте, как только дашь себе такую установку, все вокруг становится Филиппинами. Или Японией. Словом, куда ни глянь, сплошные Занзибары.
Вот в субботу утречком выхожу я из дому. С авоськой. Кто-то, может, подумает, что я за картошкой отправился. А я — интурист. В Занзибаре. Как интересно! Все странное, любопытное, манящее. Деревья стоят — без единого листика. По веткам птички прыгают. Описать их невозможно. Единственно кого напоминают — наших воробьев. И погода, кстати, такая и у нас бывает. Вчера растаяло, а сегодня подморозило. Скользко. Песком нигде не посыпано. Но это и понятно: для них такая погода — большая редкость. Может, раз в сто лет. Им и способ такой неизвестен — посыпка льда песком. А может, с песком перебои? Все-таки юная страна, недавно из цепей. Гляжу на прохожих занзи- барцев: как же они переносят минус? Но замечаю: идут спокойно. И все — в теплой одежде. Пальто драповые. Шубы даже на некоторых. Овчины. Буквально как у нас. Да что удивляться: у нас и закупили. Сердце наполняется радостью: крепнут торговые связи молодой республики.
Прохожу мимо сквера, а там, на скамеечке, группа молодых людей с национальными инструментами. Вроде наших гитар. Одеты ребята в национальную занзибарскую одежду: цветные куртки, джинсы, дутые сапоги. Поют громко, с воодушевлением. На наш слух музыка, конечно, странная. Даже такое ощущение, что фальшиво звучит. Но что тут скажешь: это на наше ухо. Стало быть, такая традиция. Такой занзибарский мелос. Все- таки выковывался в джунглях. Там же все сплошь заросло: петь надо громко. И потом — обезьяны верещат. Слоны трубят. Это влияет. Интересно, о чем поют? Возможно, выражают надежды на будущее. В образной форме. А может быть, высказываются на вечные темы, волнующие молодых людей всего мира.
«Крошка в баре заловила кайф...»
Красив занзибарский язык. Жаль, слов не понимаю.
Отмечаю для себя интересный обычай местной молодежи собираться в субботу по утрам и петь народные песни. Иду дальше. Изучаю архитектуру. Бросается в глаза необычное здание: три этажа бетонных перекрытий, а выше торчат бетонные же столбы в таком поэтическом, что ли, беспорядке. Огромные незастекленные проемы. И в некоторых сложены высокими грудами кирпичи. Живописно расположены. Правда, близко к краю. Я на всякий случай подходить не стал: еще свалится на голову кирпич. Понятно, занзибарский. Экзотика. Дома такой — захочешь, не свалится. Но все- таки ни к чему. Красивое здание! Напоминает высотную гостиницу, которую возле моего дома строят пятнадцатый год.
Иду дальше. Что бы еще поглядеть? А не познакомиться ли' с местной торговлей? Вот, кстати, магазин. Овощной. Вхожу. На полках щедрые дары занзибарской осени. Плоды, естественно, незнакомые. Вот любопытный овощ. Похож на нашу морковь, но чем-то обмазан. Чем-то вроде чернозема. Может, специально обмазывают, чтобы запекать? Как рыбу в кляре. Спросить бы. Жаль, языка не знаю. рядом — надо же! Капуста! Кочаны — в точности как у нас. Но предварительно глубоко проморожены. Аж иней сквозь листья проступил. Ну, понятно. У них ведь жара. Капуста с проморозкой, наверное, лакомое блюдо.
Что приятно, очереди нбт. У нас в овощном, сравниваю, когда очереди нет? Когда, допустим, картошку не завезли. Или завезли, но грузчики отдыхают. Так что хоть и завезли, а все равно что не завезли.
Очереди, значит, нет, а стоит у прилавка всего одна покупательница. Симпатичная занзибарская старушка. А продавщица — молоденькая занзибарка. Красивая. Похожа на Веру из нашего овощного. По занзибарскому обычаю, вся разукрашена: кольца, браслеты, серьги.
Прислушиваюсь к их разговору.
— Милая, картошки-то не завезли еще?
— А у тебя, что, глаз нет? Сама не видишь?
Интересно, о чем они говорят? Жаль, не понимаю.
А беседа у них все оживленнее. Можно сказать, с переходом на крик. У нас когда так кричат — ясное дело: ругаются. А у них — кто их знает. Может, обсуждают успехи занзибарских овощеводов.
Но тут появляется грузчик и приносит картошку. Старая занзибарка покупает, сколько ей надо, и уходит. Наступает моя очередь. Как же мне обратиться? По- занзибарски ни слова не знаю. По-английски попробовать? Международный язык. Да ведь со школы не пользовался. Как это... Гив ми плиз... Значит.— дайте, пожалуйста. Пять — файв. Ну, кило и по-английски кило. Картошки. А как она по-английски? Не помню. А продавщица уже говорит мне что-то на своем занзибарском. Довольно громко. И сзади занзибарцы торопят. Как-то незаметно набежали в изрядном количестве. Тоже торопят и тоже громко. Эх, братцы, думаю, с удовольствием покричал бы вместе с вами об успехах ваших овощеводов, да нет слов. А сзади занзибарец уже в спину мне стучит, как в дверь. Интересный обычай: у нас, когда здороваются, руку подают, а у них стучат в спину. Но как же, черт ее побери, картошка?! Эх, была не была. Спрошу по-русски. А вдруг кто-нибудь из них изучал?
— Мадам... Гив ми картошки файв кило!
И вдруг она мне говорит:
— Чего ты ломашься? Выпил? По-русски не можешь сказать?
Причем произносит эти бесконечно родные и знакомые мне слова без малейшего акцента!
— Ой,— говорю.— Конечно, могу. Пять кило картошечки, будьте любезны!
Получил я картошку, а уходить не хочется. Привлекательная девушка: симпатичная и по-русски шпарит. Спрашиваю: