Де Водре. Теперь мне понятны ваши надежды. Ах, как бы я хотела, чтобы вы оказались правы и этот юноша действительно был бы вашим сыном. Луиза, что с вами?
Герцогиня де Монсорель. Он погиб! Я его выдала отцу, и герцог прикажет... Ах, да что же мы медлим? Нужно узнать, где он живет, и известить его, чтобы он не приходил сюда завтра.
Де Водре. Выйти в такой час, Луиза! Да в уме ли вы?
Герцогиня де Монсорель. Надо спасти его во что бы то ни стало!
Де Водре. Что вы хотите сделать?
Герцогиня де Монсорель. Ни вам, ни мне завтра не удастся выйти из дому незамеченной. Необходимо опередить герцога и подкупить мою камеристку прежде, чем он ее подкупит.
Де Водре. Луиза! Неужели вы прибегнете к таким средствам?
Герцогиня де Монсорель. Если Рауль — мой сын, отвергнутый отцом, мой сын, которого я оплакиваю двадцать два года, то пусть все узнают, на что готова несправедливо обвиненная женщина, мать!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Та же декорация.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Жозеф и герцог.
Жозеф (прибирает комнату; в сторону). Лег за полночь, встал в такую рань и уже у барыни: неспроста это. Пожалуй, Жак Коллен прав.
Герцог. Жозеф, я дома лишь для одного человека, для господина де Сен-Шарля. Когда он приедет — проводите его сюда. Узнайте, может ли барыня меня принять.
Жозеф уходит.
Внезапное пробуждение в ней материнского чувства, которое я считал угасшим, застало меня врасплох. Надо положить конец нашей распре, до того как она станет заметной для всех. Пока Луиза смирялась со своей участью, мы еще могли жить бок о бок; но если вчерашняя сцена повторится, все пойдет прахом. В чужой стране я мог властвовать над женой; здесь единственная моя сила — собственная моя ловкость да поддержка властей. Я все расскажу королю, я представлю свое поведение на его суд, и герцогине де Монсорель придется подчиниться. Однако подождем еще немного. Если агент, которого ко мне пришлют, достаточно опытен, он в короткий срок проведает, в чем причина ее вчерашнего бунта: и я узнаю, стала ли герцогиня просто жертвой случайного сходства, или же она виделась с сыном после того, как спасла его, и, следовательно, дурачила меня целых двадцать лет. Нынче ночью я погорячился. Надо вести себя более сдержанно, тогда она станет доверчивей и выдаст свои тайны.
Жозеф (входит). Ее светлость еще не звонили.
Герцог. Хорошо.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Жозеф, герцог и Фелисите.
Герцог (для вида рассматривает вещи, лежащие на столе, и в одной из книг находит письмо). Инессе де Кристоваль. (Встает.)Зачем жене было прятать такое пустячное письмо? Оно написано, несомненно, после нашей ссоры. Не идет ли здесь речь об ее Рауле? Это письмо не должно попасть в дом Кристовалей!
Фелисите (ищет в книге письмо). Где же барынино письмо? Уж не забыла ли она?
Герцог. Вы письмо ищете?
Фелисите. Ах! Да, ваша светлость.
Герцог. Не это ли?
Фелисите. Это самое.
Герцог. Как же вы собираетесь уйти из дому, когда вы каждую минуту можете понадобиться герцогине? Ведь она сейчас встает.
Фелисите. При ее светлости — Тереза. А иду я по собственному распоряжению ее светлости.
Герцог. Ну, хорошо, хорошо. Впрочем, это и не мое дело!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Герцог, Жозеф, Сен-Шарль и Фелисите.
Жозеф и Сен-Шарль входят, внимательно приглядываясь друг к другу.
Жозеф (в сторону). От его взгляда мне становится не по себе. (Герцогу.)Кавалер де Сен-Шарль.
Герцог знаком показывает, чтобы Сен-Шарль подошел, и пристально смотрит на него.
Сен-Шарль (подает герцогу письмо; в сторону). Известно ему мое прошлое или он просто хочет воспользоваться услугами Сен-Шарля?
Герцог. Дорогой мой...
Сен-Шарль (в сторону). Нет, я для него всего-навсего Сен-Шарль.
Герцог. Мне рекомендовали вас как человека, чье искусство на поприще более высоком назвали бы гениальностью.
Сен-Шарль. Ваша светлость, предоставьте мне случай, и я постараюсь оправдать эти лестные для меня слова.
Герцог. Предоставлю и немедленно.
Сен-Шарль. Что прикажете?
Герцог. Видите эту девушку? Она сейчас выйдет из дому, сам я не хочу ей препятствовать. Однако она не должна переступить порога моего дома впредь до нового распоряжения. (Зовет.)Фелисите!
Фелисите. Что угодно?
Герцог отдает ей письмо; она уходит.
Сен-Шарль (Жозефу). Я тебя знаю, мне вся твоя подноготная известна. Девушка эта не должна вынести из дому письмо! Сумеешь это устроить — так я тебя снова не знаю и вообще ничего ведать не ведаю. Если будешь хорошо себя вести — оставлю тебя в этом доме.
Жозеф. С одной стороны — этот, а с другой — Жак Коллен! Что ж, постараемся на совесть служить обоим! (Бежит вдогонку за Фелисите.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Герцог и Сен-Шарль.
Сен-Шарль. Готово, ваша светлость. Не желаете ли познакомиться с содержанием письма?
Герцог. Но, дражайший, вы обладаете прямо-таки волшебным, страшным могуществом!
Сен-Шарль. Вы предоставляете нам неограниченную власть, а мы только умело ею пользуемся.
Герцог. И вы ею не злоупотребляете?
Сен-Шарль. Это немыслимо. Нас стерли бы с лица земли.
Герцог. Но как можно столь драгоценные таланты применять в такой области?
Сен-Шарль. Нам не удается переменить сферу деятельности по многим причинам: мы покровительствуем нашим покровителям, нам доверяют слишком много благородных тайн и скрывают от нас слишком много постыдного, и понятно, что нас не любят. Мы оказываем такого рода услуги, за которые расплачиваются лишь презрением. Сначала требуют, чтобы самые высокие, как и самые низкие, понятия стали для нас пустыми словами: щепетильность — просто глупостью, честь — условностью, предательство — дипломатией. Мы пользуемся доверием и тем не менее о многом обязаны догадываться сами. Мыслить и действовать, догадываться о прошлом, изучая настоящее, исподволь, незаметно подготовлять будущее, как я только что сделал, — такова наша программа. Даже у самого талантливого человека опустились бы руки. Когда же цель достигнута, слова снова становятся реальными понятиями, ваша светлость, и тогда бывший наш клиент начинает подозревать, что мы, пожалуй, способны и на подлость.
Герцог. Все это, дражайший, быть может, и не лишено справедливости. Но вы не собираетесь, надеюсь, заставить свет и меня изменить на сей счет наше мнение?
Сен-Шарль. Я уж не так безнадежно глуп, ваша светлость. Не чужое мнение хотел бы я изменить, а свое собственное положение.
Герцог. И, по-вашему, сделать это не так уж трудно?
Сен-Шарль. А как же, ваша светлость? Пусть только мне поручат проникать не в семейные тайны, а в тайны министров, следить не за простыми ворами, а за хитрейшими дипломатами, не обслуживать мелкие страстишки, а служить правительству. И я буду горд и счастлив своим незаметным участием в великих делах... А какой бы, ваша светлость, у вас был преданный слуга!
Герцог. Мне очень прискорбно, дорогой мой, что обстоятельства вынуждают меня использовать столь великие таланты в столь узкой сфере, но я и здесь сумею вас оценить. А там видно будет.