– Я служил в дозоре и не мог находиться рядом с принцем ежечасно, – тихо ответил тот. – А с Мидиром стали твориться странные вещи. Странные вещи начались еще раньше, когда белый волк по чьей-то злой воле лишился рассудка – я говорил вам об этом, но я не мог их предотвратить. А теперь смог.
– Что ты предложил Нуаду?
– В благом мире за все одна цена, – еще тише ответствовал Киринн. – Я отдал половину.
Мама вздрогнула. Джаретт положил руки перед собой, свел обманчиво тонкие пальцы.
– Добро. Мидир, ты достойный сын и настоящий волк. Кстати, Лесси передает тебе привет. Киринн, а ты остаешься наставником моего сына и после его взросления. Ты будешь с ним рядом, пока он сам не захочет расстаться с тобой, или пока не умрешь. Слово короля.
Мидир не успел обрадоваться – точно же, воспитатель может быть рядом с волком только до его совершеннолетия, а потом обязан покинуть его! – не успел испугаться, как Киринн обернулся к нему и улыбнулся. Делал Киринн это редко, и улыбка у него была грустной, но это все ж таки была улыбка. Мама почему-то хмурилась, а Мэрвин кривил рот.
Мидир сложил все чешуйки дракона воедино, и его продрал озноб. Джаретт воздавал почести младшему сыну, чтобы уколоть старшего! Понимание этого было очень горьким. Может, Мидир взрослеет? Эта пресловутая взрослость, в которую с ходу влетал волчий принц, отчаянно горчила. И то, что отец не пригласил советника, тоже много значило, Мидир пока не понимал, что именно. Однако это было похоже на дымный след в небе над лесом, за которым обязательно последует пожар. И хорошо, если тушить его придется не самому Мидиру!
Скоро пена, поднятая прибытием Джаретта и осадой цитадели уляжется, папа вновь завладеет вниманием мамы, а брат уедет неведомо куда и неведомо насколько. А что останется у Мидира?
Ничего. Или все. Его Вотыты.
Что бы Киринн не отдал, половина осталась! Пусть по рождению – праву или проклятию – у Мидира нет и не будет друзей, у него есть его Вотыты, и он его никому не отдаст. Ни судьбе, ни отцу, ни даже самому Нуаду.