- Гарри, приветик! – как всегда жизнерадостно поздоровалась она. – Ну как? Что там стряслось? А то мне уже Сьюзен, Дафна и Астория на три голоса растолковали, что тебя мало того что чемпионом выбрали, так еще и за русскую команду.
- Сам не знаю, как и почему. Только приперся из леса, не успел сапоги скинуть, прибегает Сью и говорит, что меня, мол, сосчитали. Бегу туда, там мне МакКошка сразу предъяву вкатывает, не подложил ли ты, подсудимый Поттер, свинью под учебный процесс? Нет, говорю, откуда, я весь день в лесу дрова рубил. Нет, говорит, иди признавайся. Иду, там мне уже борода многогрешная говорит, не заявлял ли ты, Гарри, о своем участии, не просил ли кого? Да нет, говорю, на хрена мне это надо. Чуть отбился. В итоге французы сильно задрали нос, русский директор пообещал написать в Москву, чтобы там разобрались, что да как, а Дамблдор так, похоже, до конца и не поверил, что это не я сам придумал, а это вообще подстава чья-то. Только сказали на русский пароход прийти завтра среди дня, там будут наставления давать.
- Круто завернули! – подытожила Дора. – Значит, ты теперь не Хогвартс представляешь, а русских. А от нас кто?
- От Хогвартса – слизеринец Монтегю, который у них в этом году капитан по квиддичу. А от Шармбатона – вейла, ну, ты ее видела в Зале. Меня в ватнике увидала, так носик сморщила, что, мол, за чудо в валенках пришло. Что ж, вскрытие покажет… что смерть наступила от вскрытия…
- Злой ты какой-то, – хихикнула Дора. – Нельзя, что ли, помягче, все же девушка, хоть и вейла…
- Кто добрый был, Дора, тех сожрали давно, одни злые остались, – говорю. – Думаешь, мне это все сильно надо? Мне это участие как серпом по яй… ногам, да еще, видать, какая-то … хорошо поковырялась в кубке, раз мою фамилию даже не от Хогвартса, а от русских назвали.
В нашей общаге, вопреки моим ожиданиям, меня встретили по-хорошему.
- Ну, Гарри, хоть так, хоть так, но слизеринцам напакостить надо! – с ходу заявил Седрик. – Так что держись, мы с тобой!
- Спасибо на добром слове, – отвечаю. – Хотя, надеюсь, вам всем уже мадам Спраут рассказала, что я тут не при делах.
- О чем речь, как будто мы сами не видели, что ты вчера даже на завтрак не появлялся, а с утра пораньше взял топор и ушел в лес дрова рубить. А потом Сьюзен тебя весь вечер искала.
- Ну да, а я только к семи и пришел. Только возле печки устроился…
- И ты что, серьезно не собирался приходить на выбор чемпионов?
- Оно мне надо, после лесозаготовок-то? Как говорили умные люди, ничто так не радует глаз, как крепкий здоровый сон. Особенно после физической нагрузки.
- Так что не переживай, Гарри, если что, мы поможем!
На этой ноте и закончили. Я еще немного поболтал за жизнь со Сьюзен, Дафной и Асторией, мы попили чаю, после чего разошлись спать.
На следующий день, не успели мы позавтракать, как подошел один из вчерашних знакомых, кажется, звали его Жора Кузьмин из Пскова, и сказал:
- Гарик, здорово! Степан Григорьич просил передать, что слоны идут на север.
- Слоны идут на хер, – машинально отвечаю. – А кабинет Штирлица этажом выше.
- Так мы и думали, – говорит. – Тогда пошли, проведу.
- Пошли, – согласился я, сказав девчатам, чтобы ждали меня.
И мы двинули к пристани. Вблизи «Ленин» казался еще больше. Дымок теперь шел только из второй трубы, и был он намного жиже, наверное, основные котлы потушили, и топят только для отопления и камбуза.
Караульный у трапа ничего не сказал, пропустив на борт.
Поднимаемся по трапу на пароход. Жора доводит меня до четвертой палубы и говорит:
- Каюта четыреста тридцать восемь. Потом зайдешь к Степан Григорьичу, он тоже с тобой поговорить хотел.
- Зайдем, зайдем, тогда до встречи, – прощаюсь и иду искать каюту 438.
Нашел, стучусь. Оттуда, из-за двери говорят: «Войдите!»
Захожу. Каюта напоминает рабочий кабинет, стол стоит, на столе монитор от компа. За столом сидит офицер с майорскими погонами.
- Тащ майор, разрешите? – спрашиваю.
- А, это ты, Поттер, заходи, присаживайся. Будем знакомы, майор госбезопасности Кирюхин, особый отдел делегации СССР.
Сажусь на стул.
- Зачем вызывали, тащ майор?
Чекист смотрит мне в глаза.
- А то ты не знал. Давай, Вован, выкладывай, как ты дошел до жизни такой. Да-да, именно Вован, как тебя, судя по всему, звать по-настоящему, – добавил он, увидев мою сильно удивленную морду лица.
- К…как Вы догадались?
- Мы про тебя все знаем. Да оно по тебе и видно. Не англичанин ты ни фига, рязанскую морду твою не скрыть. Со скатерти-самобранки питаешься, печку в общаге поставил и дровами ее топишь, девушкам песни наши под гитару поешь, в ватнике и шапке-ушанке по улицам ходишь да в лес за дровами на печке ездишь. Матом ругаешься по-русски, да так, что наш боцман как услышал, так в блокнот записал особо забористые словечки да запомнить хочет. Да и ты сам только что обратился ко мне в точности так, как это делают у нас. Ну, а имя твое – это уже частность, я тебя, Гарик Вованыч, насквозь вижу. Так что давай, Штирлиц доморощенный, рассказывай.
- Тащ майор, все как есть? И с чего начинать?
- Ну, для начала с того, кто ты есть и откуда, и при каких обстоятельствах сюда внедрен. Хотя, внедрен ли… судя по твоей ошалелой роже, скорее не внедрен ты сюда был, а влип по неосторожности.
- Все так и есть, тащ майор. Только не узнает ли об этом… кому не нужно?
- Когда работает советский КГБ, остальные секретные службы помалкивают в тряпочку, – с этими словами майор положил на стол лист бумаги и взял ручку. – Короче, рассказывай уже, Гарик Вованыч Штирлиц, как ты тут оказался, сколько тут сидишь и что успел увидеть. О том, кто ты есть, те, кому не положено, не узнают. Мы своих не сдаем.
- Эх, ладно! – махнул рукой я. – Значит, так. Звать меня по прошлой жизни Вован, бишь Владимир Михайлович Левшин, родом я из города Гомеля, восемьдесят шестого, русский, беспартийный, хотя коммунистам сочувствую. Обстоятельства внедрения таковы: на даче с друзьями немного переборщил с алкоголем, просыпаюсь уже здесь, в нынешней тушке, в году девяносто первом, июля месяца, двадцать девятого числа.
- Погоди, Вован. Если ты восемьдесят шестого, то как ты выпить-то мог? Да еще и перепить, как ты говоришь. Тебе ж годков-то еще маловато, судя по анкете, тебе еще и пятнадцати-то нет. Да и говоришь ты совсем не как юнный пионер.
- Так это я здесь только три года. А там, на момент попадания, был уже две тыщи пятнадцатый, бишь от нынешнего времени двадцать один год тому вперед.
- Ого! Ну, и как там, в будущем-то? Построили коммунизм?
- Какое там построили... Капитализм там был, самый махровый. И Союза никакого не было, ибо продали его Горбачев с Шимпанадзе в девяносто первом. Продали американцам за импортные трусы и возможность на Канары ездить...
- Так, так, так, стоять, – озадаченно прервал меня майор. – Какой, к ...матери, Горбачев в девяносто первом, если его повесили за четыре года до? А Шимпанадзе, так он где-то здесь, на острове, от правосудия скрывается.
- Так и будущее было не здешнего времени. Я уже здешние газеты три года читаю, отличия невооруженным глазом видны. А там, откуда я прибыл, все было совершенно по-другому. Горбачев в восемьдесят пятом дорвался до власти, и угробил всё, до чего смог дотянуться. Советский Союз с подачи янкесов да нагличан раздробили на пятнадцать кусков, тут же передравшихся друг с другом. Армяне с азербайджанацми, абхазы с грузинами, а последняя на момент попадания война на Украине была. Развязали ее потомки бандеровцев и фашистских недобитков, дорвавшиеся в четырнадцатом до власти…
- Откуда, мать их, в Киеве фашисты? Даже в войну немцы до Киева только дошли, но не взяли его.
- Это, может быть, у вас не взяли, тащ майор. А у нас они до Сталинграда дошли, до Волги до самой. А потом назад до Берлина наши их гнали, и в сорок пятом война закончилась, девятого мая. Только и полувека не прошло, как не стало Союза, понаделали кучу самостийностей. Прибалтийские, закавказские, среднеазиатские, ну, и среди них нэзалэжная Украина. Ну, а там, на Украине то бишь, к власти западэнцы пришли, рагули львовские, униатские запроданцы, ненавидевшие люто Россию и все русское. С Кравчука все началось, который в молодости активно в ОУН состоял. А потом, двадцать лет спустя, новое поколение таких же пришло. Власть взяли, с Москвой расплевались, развязали на своей земле гражданскую войну и залили полстраны кровью…