Как результат, вместо воплей о грядущей мировой революции и построения «Земшарной Республики Советов» практически сразу стали говорить о строительстве социалистической, народной власти в отдельно взятой стране. Более того, пойманный Керенский, которого в питерской ЧК допрашивал лично Дзержинский, раскололся на месте и признался в роли англичан и французов в организации беспорядков в России. Это тоже сыграло на руку большевикам, ибо они смогли таким образом убедить примкнуть к ним ряд бывших царских генералов, в моей истории оставшихся белыми – Деникина, Слащова, Кутепова, Дроздовского и ряд других. Они, конечно, большевиков не любили, но прощать союзникам предательства не собирались.
В качестве доказательства серьезности намерений генералам был предъявлен вывезенный из Екатеринбурга бывший император Николай II. Собственно Николая после этого никто не трогал, последний царь спокойно жил со своей семьей в Ливадии до своей смерти в сороковом году. Младшая из царевен, Анастасия, как выяснилось, стала в этом мире супругой товарища Сталина, и пережила своего мужа на семнадцать лет, скончавшись в 1978 году. Она родила ему троих детей, дочь Светлану и сыновей Василия и Георгия. Самого товарища Сталина не стало в шестьдесят первом, и он еще успел увидеть полет в космос Юрия Гагарина.
Гражданская война здесь закончилась на год раньше, в девятнадцатом, а вспомнивших на следующий год о своем былом величии поляков встретил весьма горячий прием от объединившихся Деникина и Буденного. Они гнали польскую армию так резво, что дошли до Варшавы и заняли правобережные предместья. На том поляки запросили мира, не желая терять всего остального, однако генерал и командарм были несговорчивыми, так что Варшаву и Мазовецкую область бравые шляхтичи, скрипя зубами, все же отдали нам. Столица Польши с двадцатого года была в Кракове, Варшава стала центром Мазовецкой советской республики, Белосток и Люблин – рядовыми областными центрами. Галичина со столицей во Львове также была превращена в отдельную союзную республику.
Досталось и румынам, уже подумывавшим было об аннексии Бессарабии, но воплощение этих замыслов в жизнь самым беспардонным образом сорвалось. Генерал Дроздовский, ставший за этот бой кавалером Ордена Красного Знамени, не только румын встретил, но и погнал их прочь, причем так, что захватил в итоге Яссы, Галац и Сучаву, да так и не вернул, после заключения перемирия оставив их за Советской Россией. Где эти города в настоящее время и пребывают.
Аналогичным образом в двадцатом разделались с финнами, и генерал Маннергейм, преклонив колено, протянул свою шпагу красному комфронта Слащову. Финляндию пока присоединять не стали, ограничившись статусом протектората и вассала, но для гарантии жестоко обкорнали, забрав Выборг, Печенгу и еще множество других населенных пунктов, и провели межу именно там, где было больше всего рек и озер. Впрочем, как бы финны ни бухтели поначалу о своей самостийности, а все же в сороковом вошли в состав СССР, где и пребывают по сей день.
Досталось в итоге и норвежцам, вздумавшим в двадцать втором отправить на наш Север свой флот для защиты собственных браконьеров от наших пограничников. Неприятной неожиданностью для Норвегии стали наши броненосцы «Пролетарий» и «Революция», отобранные в двадцатом у не успевших спохватиться английских интервентов, базировавшиеся на Мурманск и поджидавшие непрошеных гостей, что называется, с распростертыми объятиями. Закончилось все для норвегов весьма печально, им здорово надавали по мордам, а потом нещадно оттяпали на память всю провинцию Финмарк, пограничную с нами, а также архипелаг Шпицберген, коему вернули древнее поморское название Грумант. Норвежский промысловый флот в ходе этого набега сильно поубавился в численности, а пленные браконьеры, те, кому не посчастливилось выжить после столь радушной встречи, еще долго потом махали лопатами на стройке Беломорканала под пристальным надзором тогдашнего ГПУ.
Экономический кризис двадцать восьмого ударил по Европе и Америке намного сильнее, чем это было у нас, в том числе за счет несуществования в этой истории Коминтерна и, как следствие, отсутствия поддержки «мировой революции» за счет Советской России. Почетное право раздувать мировой пожар товарищ Сталин предоставил самому рабочему классу капиталистических стран. Как результат, когда экономика США, Великобритании, Франции и Германии стала рушиться, Советский Союз под шумок и через подставных лиц скупил целые заводы, вывезя их вместе с рабочими, которым предложили трудоустройство в СССР. Ну, а американские пролетарии, которым было сделано столь щедрое предложение, валили в Союз так, что пароходы, на которых увозили заводское оборудование, трещали по швам. После такой беспрецедентной операции промышленная мощь Союза резко возросла, к примеру, станки с бывших заводов «Дженерал Моторс» потом исправно работали на Уралмаше, а бывший паровозостроительный завод Балдвина доехал до города Улан-Удэ, где и заработал спустя какое-то время. Не было здесь, как оказалось, и закупки шведских паровозов за русское золото, вместо этого, как грянул кризис, наши благополучно скупили на корню весь завод и вывезли его на нашу территорию. А паровозы построили у нас.
В итоге к тридцать третьему году Советский Союз получил задешево множество промышленных предприятий, заводов и фабрик, и кризис его не затронул от слова «совсем», а западные капиталисты остались с кучей денег, на которые нечего было купить. С целью вернуть производство и увеличить прибыль западной буржуазией был срочно найден и приведен к власти Гитлер, поставивший целью своей внешней политики построение «тысячелетнего Рейха» за счет всех сопредельных земель. И это ему почти удалось, в тридцать восьмом Рейх слопал Австрию, в тридцать девятом – Польшу, в сороковом – Францию, а в сорок первом попёр и на нас. Но меньшая промышленная мощь Германии и возросшая наша (по сравнению с тем вариантом истории, что помнил я) сделали свое дело, немцев остановили по линии Рига-Полоцк-Смоленск-Гомель-Киев-Кировоград-Одесса, и уже зимой сорок первого – сорок второго погнали назад. Берлин взяли осенью сорок третьего, а весну победного сорок четвертого встречали за Рейном, на границе Эльзаса с Францией, где навстречу нашим вышли американцы и англичане.
К моему удивлению, среди стран немецкого блока, с нами не воевавших, в этой истории, помимо Болгарии, оказалась Венгрия. Венгерский диктатор Хорти трезво оценивал свои возможности и войну Советскому Союзу не объявил, несмотря на все просьбы Гитлера. А может быть, еще и потому, что Советский Союз пообещал мадьярам Трансильванию, отобрать у румын и вернуть венграм. Вроде как перед самой войной Хорти со Сталиным лично встречались. Впрочем, помогло это адмиралу мало, в сорок втором Хорти был смещен и на его место немцами поставлен Салаши, лидер местных фашистов. Однако Юго-Западный фронт под командованием маршала Кутепова было уже не остановить, Будапешт был окружен и впоследствии капитулировал, Хорти вернулся на свое место и благополучно правил Венгрией еще семь лет, пока в пятидесятом не сдал власть лидеру победившей на выборах Партии труда Яношу Кадару.
Англичане и американцы, в моей истории после гибели Советского Союза приписавшие себе единоличную честь победы над фашизмом, в этой версии событий поимели намного меньший кусок континентальной Европы. Норвегия (без заполярной части), Дания, Голландия, Валлония с Фландрией, бишь два куска распавшейся Бельгии, Испания с Португалией, Южная Италия – вот и все. Поначалу и французы были в НАТО, но де Голль в шестьдесят шестом сильно поругался с американцами и из НАТО вышел, предпочтя сохранять нейтралитет между двумя блоками и взаимовыгодно со всеми торговать. Де Голля в этой реальности можно было понять, ибо соцлагерь в лице единой и вполне себе монолитной ГДР непосредственно граничил с Францией. От германского Эльзаса до Парижа не так-то уж и далеко, и это гордых французов вполне отрезвляло.
Итоги Великой Отечественной были таковы: СССР получил под свой контроль ВСЮ Германию (а не только северо-восток, как у нас), южную часть Дании и остров Борнхольм, Финляндию, цепочку стран «народной демократии» от Польши до Югославии, Грецию, куда наши успели раньше англичан, а также Северную Италию, тоже под шумок занятую нашими вплоть до самого Монако. На Ближнем Востоке под нашим контролем после Победы оказались Турция, Иран, Сирия, Ливан и Палестина, из которой в сорок восьмом с подачи товарища Сталина сделали Израиль. Восток Дальний оказался представлен Манчжурией, Синцзяном и Монголией, вошедшими в состав СССР, а также единой Кореей и Северным Китаем, подконтрольными, но не входящими.