Когда улеглись страсти в трех осчастливленных головах по поводу обретения имен, огнедышащий соизволил снизойти до наших суетных проблем.
- Спрашивай, чо хочешь знать?
- Прилетел зачем? Просто прогуляться или лес палить?
- Ну, палить - это слишком громко сказано. Так, чутка шухеру навести. Вчера - да. Велено было дотла. Но я дурочку "включил" и закосил под больного. А сегодня новое распоряжение. Так слегонца подпалить со всех сторон. Выкурить вашу братию. Один выход с леса оставить, что к Городу ведет. Живьем хотят вас взять. Так сказать, тепленькими.
- И что ты решил?
- Пока не знаю... Тут такое дело... разбойник что-то вдруг заинтересовался, почему я у Емели служу. Ты надоумил?
- Я не стал отрицать.
- Не сказал я ему ни фига...
- Сказал! - Возмутился Соловушка. - Я все знаю. Ты слузис за обесяние, вот.
- Правильно. А за какое? - Хмыкнули головы.
Грабитель в ответ смог только удивленно поморгать.
- Тут Соловушка шибко нахваливал тебя, - продолжал между тем змей, не обращая внимания на обиженное кряхтение разбойника, близко к сердцу принявшего то, что сразу три головы назвали его по старинке, Соловушкой, говорил, что умный ты и все можешь... Короче, разговор есть. Только говорить будем вдвоем, то бишь вчетвером... В общем, ты и я. Тет-а-тет. Согласен?
Как будто у меня был выбор.
Соловушка, решивший, наверное, завоевать почетный титул "герой дня", заартачился было, заявляя, что "у гойиныся не долзно быть от него секьетов". Вовремя подключившиеся Карл и Васька увели строптивого толстячка на другой конец поляны. Увидев, как вышагивал подбоченившись и распушив хвост, к месту ожидания ворон, я искренне посочувствовал горе-конспиратору.
- Служу! Гм... Нашли служаку! - Начал Горыныч, когда мы остались одни. - Услуга за услугу. Вот как это называется. Я пообещал раз несколько слетать по его делам, да и народец попугать...
- Несколько? - Усомнился я, так как знал, что змей уже давно "оказывает услуги" Емеле.
- Триста... Но не в этом дело. Мне Емеля обещал за мои услуги решить одну проблемку... Очень важную... Нужную... Очень нужную. - Змей мялся, не решаясь сказать, в чем же заключается обещанная помощь.
Пришлось подбодрить. Правда, весьма оригинальным способом, но я был почему-то уверен, что Горыныч не воспользуется моим советом.
- Что ты ходишь вокруг да около? Говори напрямую. А если решишь, что зря мне рассказал, фукнешь разочек, и нет меня.
- Тоже верно. Ладно. Слушай. Хочь я и змеюка страшная, огнедышащая и все такое прочее, однако и мужик к тому же. В смысле, особь мужского пола. Одинокая. А Емеля обещал за мои услуги подогнать мне бабу, то есть змеюку. Такую же, как я.
- А сам что, стесняешься?
- Если б. Нету нигде!
- Искал?
- Спрашиваешь! Все облетел. Куда только не заносило! И вопросики всем наводящие задавал. Бесполезно!
- Значит, нигде нет, а у Емели есть?
- Он обещал.
- А ты поверил?
- Если набрешет, сожгу.
- Ты ее видел, хоть?
- Кого?
- Ту, которую Емеля обещал.
- Не-а.
- Может, слышал что, например, где прячет?
- Нет.
- Значит, брешет, - сделал я однозначный вывод.
- Тады гореть ему синим пламенем, - подвел свой итог змей, - а, вдруг, не брешет? Его ж за язык ни кто не тянул. Он сам, первый заговорил про это. Я ж тогда чуть не оженился на одной уродине...
Последнее слово Горыныч произнес с непонятной нежностью, ни как не сочетающуюся со смыслом, а три морды расплылись в блаженной улыбке. Мне пришлось похлопать в ладоши, чтобы вернуть собеседника на бренную землю.
- Так, вот, говорю , я тогда чуть не оженился...
- Погоди. Ты же только что утверждал, что всю землю облетел, не мог себе пару найти. Неувязочка получается.
- Ни какой неувязочки. Искал я уже потом.
- А на какой хотел жениться, пропала, да?
- Да никуда она не пропала!
- Ни чего не понимаю.
- Давай я тебе все по порядку расскажу, только не перебивай.
Я согласился, тем более в начале змей разговаривал дружным хором, а когда речь пошла на душетрепещущую тему, головы без моей помощи принялись перебивать друг друга.
- Хотел я ожениться, как уже говорил, только на уродине... Гм... А Емеля уже тогда самым богатым слыл. И жил там же. Только дворец поменьше был. Прилетел я к нему. Хотел сверкульку покрупней приобрести. В подарок. он меня как увидел, сперва струхнул жутко. А потом я ему все растолковал, успокоил. Тут он мне глаза и раскрыл...
Выслушав рассказ Горыныча, я сделал собственный вывод, о том, как все было на самом деле. Оправившись от испуга, Емеля смекнул, что иметь такого монстра в услужении - весьма престижно и полезно. Умудрился запудрить сразу три башки. Убедил змея, что негоже ему, трехголовому, иметь жену всего с одной головой, да еще не умеющую огнем плеваться. И что у него, Емели, есть на примете именно то, что требуется Горынычу на самом деле. Трехголовая, огнедышащая. Все чин по чину. А эту восточную уродину следует забыть раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно. По-мужски. Но, как говорится, услуга за услугу.
Дальше, все просто. Одноголовую уродину забыл (по крайней мере больше не встречался, разве что издали наблюдал, украдкой, когда находил причину слетать в те края), поручения Емелины выполнял. Однако, змей не дурак. Решил, не дожидаясь истечения контракта (триста боевых вылетов - не шутка), самостоятельно отыскать суженую, которую заочно почти что полюбил. Но многолетние поиски успеха не имели. Но теперь то все скоро должно проясниться. Вместе с сегодняшним осталось три вылета. Али Баба пытался уверить, что четыре, но Горыныч настоял на том, чтобы засчитать несостоявшуюся эвакуацию. Как никак погрузка-разгрузка были.
Так что, момент истины где-то рядом. И радостные предчувствия долгожданной встречи испортил я, вселив в тонкую змеиную душу сомнения и неуверенность.
- Емеля брешет, - безапелляционно заявил я, когда трехголовый закончил свое повествование.
В голос я попытался вложить максимум твердости, одновременно придумывая наиболее веские аргументы, которыми смог бы доказать истинность своего утверждения. Напрасно. Не потребовалось. Змей поверил сразу и бесповоротно.
- Спалю гада!
Я еле успел остановить Горыныча. Он уже начал приподниматься на мощных когтистых лапах и расправлять крылья.
- Постой!
Огнедышащий принял прежнюю позу.
- Что, не брешет Емеля? - спросила левая голова, недавно нареченная Сидором.
Еще при первом рассмотрении, не смотря на кажущуюся полную идентичность внешности трех братьев- близнецов, мне показалось, что в левой паре глаз прячутся ехидные бесенята. Не показалось.
- Брешет, брешет, - поспешил успокоить я недоверчивую голову.
- Тогда в чем же дело? - Поинтересовался хор.
- А что ты собираешься делать?
- Как что? Шашлык из Емели.
- Каким образом?
- Всегда интересовало, красиво ли горит дворец. И, если честно, - три головы синхронно подмигнули и перешли на заговорщический шепот, - давно мечтаю подпалить это нагромождение. Весь вид портит. Особенно сверху.
- А народа внутри много?
- Как грязи.
- И всех на шашлык из-за одного Емели?
- Хм... Как-то не подумал. Да, там шушера одна.
- Не только. Вчера арестовали несколько наших знакомых и наши друзья отправились их выручать. Так что дворец сейчас трогать нельзя
- А чо делать?
- Ничего.
- Нельзя.
- Почему?
- Наказать надо. А то повадятся дурить меня все кому не лень.
- От наказания Емеля не уйдет. Раз уж он нас то спалить приказывает, то выкурить, оставлять все как есть нельзя ни коем образом. Ты не против нам немного помочь?
- Конечно, не против. Кого сжечь?
- Ни кого жечь не надо.