Распахнулась дверь, и в горницу с шумом вошла она. Это была светловолосая девчушка лет четырнадцати-пятнадцати. Еще не до конца сформированная фигура, но, хотя ее и нельзя было пока назвать женщиной, то уже и не подошло бы определение - девочка-подросток. Почти детское, курносое, симпатичное личико, усыпанное веснушками и большие зеленые глаза.
Девчушке хватило мгновения, чтобы оценить обстановку. Она быстро оглядела горницу, нервно мотнула головой, тряхнув короткими волосами, и решительной походкой направилась к Кларе. Внучка Бабы-Яги выпрямилась, попыталась бесполезным жестом одернуть подол своей одежки и сменить страх в газах, поселившийся там в момент появления девчонки, на обыденный взгляд. Юная леди подскочила к Кларе, отвесила ей звонкую затрещину, затем - вторую, третью.
- Ах, ты, прошмандовка! Ты это во что вырядилась?! Хочешь голенькой ходить? Это я тебе быстренько устрою! Лягушки, они по жизни голые. Сейчас...
Клара рухнула на колени:
- Бабуль, прости! Боле никогда...
- Собралась меня опозорить, - не унималась девчонка, - хочешь как эти Василиски да Марьюшки, на панель? Не потерплю! Лучше определю тебя в болото, квакай там.
Я мельком взглянул на медведя. Если я подумал, что он удивился при появлении Клары в своем сексуальном наряде, то прошу пардон (подумаешь, отвисла челюсть). Тогда я ошибся. Очень удивленные серенькие медведи выглядят по-другому. Я подчеркиваю, что серенькие, так как понятия не имею, как удивляются обыкновенные.
Вылупленные глаза (каждый размером с мой кулак), из еще не успевшего закрыться рта вывалился язык, и полное отсутствие признаков жизни.
Про Соловья-Разбойника я вообще ничего не могу сказать. Все происходило молниеносно. И с момента появления почти голой Клары до этой невероятной экзекуции над ней прошло не более трех минут. Вначале грабитель громко сопел, потом ойкнул. Когда я посмотрел в его лицо, то увидел только бессмысленный взгляд и улыбку идиота.
Тем временем девчонка продолжала распекать внучку Бабы-Яги:
- Ах, ты, сучка! Да я тебя превращу...
- Бабуль, у нас гости! - Умудрилась вклиниться в поток брани Клара.
- Я видела! Тебя не спасет! Перед медведями стала задом крутить. Еще чуть-чуть и под лешего ляжешь?! Я такого не переживу!
- Ба, у нас в гостях не только медведи...
- Видела...
Осмелевшая Клара вновь перебила строгую девчонку:
- Бабуль, не только Соловушка, сама знаешь, я лучше пятьсот лет потерплю, чем... У нас мужик в гостях!
Замах пропал даром. Оплеухи не последовало. Девушка хмыкнула и, наконец-то, взглянула более внимательно в нашу сторону. Гнев в ее глазах сменился заинтересованностью.
- Серенький, кого это ты привел?
- А..., э..., вот..., - только и смог выдавить из себя медведь.
- Что, косолапый, не признал старую знакомую? - Страх в голосе Клары сменился неприкрытым ехидством. - А это же бабуля моя - Яга.
- А, это...как?..
- Она намедни молодильных яблок обожралась, - внучка прыснула, причем, зеленых. А когда часа через три вышла из того заведения, - Клара указала через окно на стоящий поодаль маленький деревянный домик а-ля деревенский сортир на куриных ногах, - предстала предо мной в данном виде.
- Заткнись, балаболка, - Яга была смущена подробностями своего омоложения, - а не то...
- Знаю, знаю, превратишь в лягушку, - почувствовав, что опасность миновала, Клара беспардонно перебила бабку.
Наконец, медведь немного очухался и обрел дар речи:
- Баба-Яг... ой, как же теперь величать-то тебя? На бабку ты не тянешь.
- Зови Ядвигой. - Кокетливо заявила экс-старушка. - Так ты не ответил, Серенький, кого привел?
Медведь бросил многозначительный взгляд в сторону Клары. Помолодевшая ведьма сразу все поняла.
- Ты еще здесь?! Я же сказала - марш переодеваться!
- Фи, - внучка скорчила недовольную гримасу и, напоследок, колыхнув грудями, медленно удалилась, вызывающе покачивая бедрами.
После того, как за ней закрылась дверь, Ядвига вопросительно уставилась на медведя.
- Вот, Яг..., Ядвига, знакомься. Это - Вовка. Он прибыл к нам оттуда, коготь в очередной раз указал вверх, - настоящий!
- Ух, ты! Молодец, Серенький, что при Кларе не стал говорить. У ней в заднице вода не держится. Мигом растреплет каждому встречному. - Ее внимание переключилось на меня. - Как попал сюда, Вовка?
- Да и сам не знаю.
- С этим и пришли к тебе, - вмешался медведь, - выручай. Ему срочно вернуться надо. На работу.
Вернулась Клара. Она переоделась, но уже не в то тряпье, в котором встретила нас. Теперь на ней была облегающая сорочка из тонкой белоснежной ткани, заправленная в мини-юбочку. Я бы посчитал этот наряд суперсексуальным, если бы не видел предыдущего одеяния.
Ядвига только покачала головой, но решив, что дело прежде всего, не стала вновь выражать недовольство внешним видом Клары. Наоборот, голос ее зазвучал чуть ли не ласково:
- Внученька, гостей надо как положено встретить, - она высунулась по пояс в окно и залихватски свистнула, на что из леса тут же пришкандыбала, слегка прихрамывая, небольшая избушка, - бери кота, и чтобы через час банька была готова.
- Может, колданешь? - С надеждой протянула Клара.
- Ни в коем разе! Гости дорогие, так что все должно быть по высшему разряду. Васька!
В тот же миг из-за печки показался крупный черный кот, своими размерами напоминающий небольшого леопарда.
- Иди с Кларой, поможешь ей баньку растопить. И гляди, кисуля, языком не трепи, оторву.
- Спал я, - лениво промурлыкал Васька, - и знать не знаю, о чем вы тут шушукались.
- То-то же. Все, за работу.
Клара и кот вышли из избушки. Тут же до нас донесся неразборчивый требовательный шепот любопытной внучки, на что Васька громко ответствовал:
- Ну, что это такое? Чуть что - молока не получишь! Говорю ж, спал, ничего не слышал...
- Вот, бестия, никак не угомонится, - посетовала Ядвига, - не волнуйтесь, Васька, конечно, все слышал, но никому не скажет. Знает, кто здесь главный. Давай, Вовка, рассказывай.
Не успел я и рта открыть, как пришло время очухаться забытому Соловушке. Видимо, разговор о баньке, дошедший до его сознания, вернул незадачливого грабителя в реальную действительность.
- Баньку топить засем? Не хосю мыться. Все явно замаяюсь. Се воду зья тьятить?
- А! Соловушка пришел в себя. Ну, здравствуй. Ты-то как оказался в столь приличной компании?
- Я его гьябил! - Толстячок с гордостью ткнул в мою сторону грязным указательным пальцем. - И, вообсе, Сеенький - мой дьюг!
- Значит, гьябил? - Усмехнувшись, передразнила Ядвига. - Ну-ну. А, насчет мыться... Я твой запах, то есть, вонь, за две версты почувствовала. Если в баньку не пойдешь, разгоню к едрене-фене. Я тебе не джигитка, чтобы законы гостеприимства соблюдать. Или не буду гнать, а просто... - ее глаза хищно блеснули.
- Сто ты, сто ты, Ягусенька! Это я так, пьесто. Конесно, помоюсь! Не надо в паука!
- Какой догадливый... Так, не будем терять время.
Я вкратце рассказал свою историю.
- Ну, а мужика того запомнил?
- Смутно.
- Что так?
- Было темно, страшно и... пьяно.
- Ясненько.
Ядвига проворно принялась за дело, и уже через пару минут на столе без всякого огня, зычно пробулькивая, кипел небольшой котелок. Она, бормоча заклинание, поочередно бросила в бурлящую жидкость несколько щепоток колдовских порошков, на что варево отреагировало цветными облачками пара.
- Плюнь, - скомандовала мне ведьма.
Я подчинился. Плевок вызвал столб пара, переливающийся всеми цветами радуги. Ядвига смело сунула голову в пар, и несколько мгновений мы заворожено наблюдали за происходящим. Затем содержимое котелка успокоилось, и молоденькая ведьма только пожала плечами:
- Ни какого знакомого колдовства я не обнаружила. На миг показалось, что есть что-то непонятное и очень сильное. Но я не уверена.
- А ты сама можешь отправить его обратно? - С надеждой спросил Серенький.