Выбрать главу

Подтянулись Пуховы друзья: Иа и кролик. Ослик тут же попал в поле зрения ворона.

- Слушай, Иа, ты в ближайшее вр-ремя околеть не намер-реваешься?

Осел поперхнулся от бесцеремонного вопроса Карла и испуганно замотал головой.

- Жаль. А то я тебе тут такой надгр-робный монументик пр-рисмотр-рел, закачаешься. Золотой, здор-ровущий, пр-равда полый внутр-ри, но снар-ружи незаметно. Так что подумай...

Потом, изрядно подпив, без каких-либо принуждений, по собственной инициативе, три хряка вышли в центр зала и исполнили канкан. Публика взорвалась аплодисментами.

Затем все терялось в пьяном мареве, реальность переплелась со сновидением. Мне даже показалось, что из-за дверей кухни выглядывает злобная рожа Луциберга. Но, скорей всего привиделось...

* * *

Черт действительно привиделся. Он в это время был вызван к высокому начальству, не к Верховному, дьявол упаси, но тем не менее к бесу, прошедшему все Гильдии, так называемому, Ведущему Бесу. Это звено в чертовской иерархии является выше среднего.

Неизвестно, что понадобилось такому чину от заурядного беса, только что зачисленного в низшую Гильдию, чей статус престижней только чем у адских чертей.

Скорей всего Ведущий Бес вслепую ткнул коготь в список своих подчиненных, решив от скуки проинспектировать их работу. Жребий пал на новичка.

Других объяснений у Луциберга не было. Да и не могло быть. Грехов, в смысле праведных поступков, за ним не числится. Это однозначно. Если бы вызов поступил немного раньше, Бес Третьей Гильдии, выражаясь фигурально, умер бы от страха. Только фигурально, потому что натурально умереть он не может по определению. Но Луциберг знал, что его незаурядные умственные способности всегда помогут.

Еще недавно казалось, что все его действия безрезультатны, каждый последующий шаг вместо ожидаемого просвета, заводит в новый тупик и только усугубляет и без того безвыходное положение. Но стоило успокоиться после перипетий последнего времени (это было крайне необходимо, стоит только вспомнить жуткое пленение и пытки толстыми бабами), проанализировать сложившуюся ситуацию, и сразу стало ясно, что никаких усилий больше прилагать и не надо. Разве что самую малость. Кровавая закорючка на душепродажном договоре - пустая формальность, которая рано или поздно поимеет место быть.

Сантехник Вовка свою путевку в ад уже давно заработал и успешно продолжат продвигаться в требуемом направлении. Еще бы, стоит только вспомнить некоторые факты: прелюбодействовал? Да. Причем с ведьмой. А если учитывать оба возраста колдуньи, физиологический и фактический, то на лицо совращение малолетних и глумление над пенсионерами одновременно. Дальше, пользование различными колдовскими приспособлениями, метлой и шапкой-невидимкой. Да в средние века гореть ему только за это синим пламенем. Еще, отъем движимого и недвижимого имущества. Издевательство (как минимум одобрение издевательства) над свиньями. В результате чего становится не только клиентом святой инквизиции, но и общества защиты животных. Так же маленьких обижал (кто назовет Чернокнижника большим?). А если добавить посягательство на власть, пусть и узурпированную, депортацию целого народа, то картина вырисовывается благоприятная. Естественно, для Луциберга. И что из того, что намерения у сантехника были самыми благими? Всем известно, куда это заводит. Так что, "оставь надежду, всяк сюда входящий!"

Луциберг был очень доволен собой. И входя в апартаменты Ведущего, держался достойно. Легкая робость и малюсенькое подобострастие. Ничего удивительного, он впервые посещал беса такого ранга.

А с другой стороны, окрыленный головокружительным успехом, он понемножку все вновь увиденное начал примерять под себя. А как же? Такой талантливый черт долго не засидится в Гильдиях. Он намерен сделать головокружительную карьеру. Там, где другие бесы прозябают веками или застревают навсегда, он пройдет гигантскими шагами. Небось, сегодняшний хозяин положения, Ведущий Бес, не одно тысячелетие кропотливо продвигался к занимаемому посту, и теперь и не помышляет о большем, довольствуясь достигнутым. Ничего, пройдет не так много времени, и Луциберг сам будет вызывать Ведущего к себе на ковер...

Внутри приемного покоя наглая самоуверенность сменила благоговением. Мелькнула мысль, что когда он добьется такого же уровня, обязательно собственные апартаменты оформит подобным образом. Зловеще кровавый туман или дым не позволял рассмотреть масштабы помещения. Лишь далекие сполохи ярко зеленого пламени, то тут, то там пробивающиеся сквозь мутное марево полумрака, помогали представить грандиозность резиденции.

На небольшом возвышении в центре зала находился высеченный из черного мрамора трон (Луцибергу захотелось иметь такой же, только чуть-чуть побольше), на котором восседал хозяин. Луциберг приблизился и остановился под пристальным взглядом горящих желтым огнем глаз.

Ведущий Бес - здоровенный мужик (уж не меньше проклятущего серого медведя), совершенно обнаженный. Смуглое тело едва проглядывалось сквозь густые кучеряшки волос, ровным слоем покрывающие всю поверхность (когда появится способность приобретать желаемые формы обязательно нужно будет укрупниться и обволосатиться). Голову хозяина венчали массивные рога, поражающие вычурностью и внушительностью.

- Жена! - гаркнул Ведущий, не отрывая взгляда от посетителя.

На зов явилась крепенькая чертовка с низко посаженой попкой. Она, как и муж, была абсолютно голой. Луциберг даже как-то неловко себя почувствовал из-за своего плаща. Бесовка подала супругу густо парящий и громко булькающий кубок и, крутанув тугим задом, скрылась в тумане (став Ведущим, непременно завести жену, даже если придется сменить ориентацию. Жену и рога. Обязательно. Или, для начала, что-нибудь одно. Только, вот, что?).

Дебютант душевной покупки продолжал созерцать начальника, медленно опуская взор. Могучие плечи (будут шире), солидный живот, претендующий называться брюхом (можно и побольше). Привилегированный черт сидел широко расставив ноги, держа волосатые ладони на коленях. Когда взгляд Луциберга достиг междуножного пространства, плюгавый бес остолбенел. Свисающие размеры... размер свисающего... Когда, то надо... Мысли разорвались на отдельные слова, которые не хотели складываться в понятные фразы.

Поняв, что взор вызванного на аудиенцию зачуханного бесенка остановился на нужном предмете, Ведущий произвел неуловимое телодвижение и вновь замер. Объект пристального внимания Луциберга, поразивший его своими габаритами, качнулся сначала влево, затем вправо и снова - лево, право, лево, право. Своеобразный маятник действовал завораживающе. Глаза начинающего покупателя душ подернулись мутной поволокой, по телу пробежала блаженная истома...

- Гавары! - Приказал Ведущий Бес, когда убедился, что клиент созрел.

Исповедь Луциберга была долгой и откровенной. Он рассказывал все, что знал. И что не знал, все равно рассказывал. Наконец, сеанс дьявольского гипноза завершился. Щелчок, и к посетителю вернулась способность самостоятельно мыслить.

- Тэбя спасаит толко то, что это твое пэрвоэ дэло. Понял, да?

Подчиненный согласно кивнул, начиная подозревать, что в построенной по всем законам логики теории грехопадения сантехника существует оставшаяся незамеченной прореха, способная свести на нет достигнутые результаты.

- Тэбэ повизло, что я сэгодня добрый. Вчэра бы отправил такого тупого черта драва рубить, бэз права питсот лэт к живым людям прыближаться. Слюшай, ты думаэшь, что твой сантэхник сваими паступками уже обэспэчил сэбэ мэсто в аду? Нэ все так просто. Пока нэ подписан дагавор, ни в чем нэльзя быть увэрэнным до конца. Он сэчас можэт хоть дэтишэк живьем хавать, а потом покаэтся, пращэния папросит, глядишь, прастят. Наши извэчные враги, ой как любят, чтоб у них пращэниэ прасили. знал бы ты, что их святыэ в молодости вытворяли, нам тошно было. А тэпэрь к лику причислэнны... Даже если нэ покаится, еще нэ факт, что к нам попадет. Сначала - Чистилище. А там рэшать будут, сопоставлять. Вспомнят, что в дэтствэ птычек кормил, значит добрый, вот. И главноэ. Если после всэго этого попадет к нам, в этом нэ будэт ни капли твоэй заслуги. Понял, да? А, вот, если твой сантэхник дагавор подпишет, пусть потом хоть всю жизнь каится, может молясь всэ алтари башкой в пэсок истолочь. Все равно наш. Понял, да?