- Ну, прощай, красавица. Чувствую, вряд ли увидимся. Ты птица высокого полёта, а мне раз в жизни на такое приключение повезло.
Эльфира печально и согласно кивнула. Потом говорит:
- Подожди, - вышла из машины. От берёзы, на какой черти висели, оторвала кусок бересты, поводила по ней ноготком наманикюренным и подала. - Захочешь эльфимки потратить, вот тебе помощь.
Села в машину и укатила. Хорошая машина - "Эльфокар".
Пётр Демидович при свете подъездного фонаря попытался разобрать, что Эльфира на бересте нацарапала, да ничего не высмотрел. Сунул в карман и домой пошёл.
Прошло дня три. Утром Пётр Демидович пошёл из дому под громкие стоны Марии Филипповны. У неё совсем отказал утюг.
В обед к Петру Демидовичу приблизился Григорий, вредный мужичонка, занимавшийся снабжением.
- Я слышал, - полушёпотом сказал Григорий, - у тебя эльфимки есть. Могу что-нибудь за них устроить. Тебе что надо?
Пётр Демидович Григория не любил и сперва отшатнулся:
- Что тебе, Гришка, надо? Откуда ты вообще знаешь? А впрочем... Утюг есть?
- Легко. Прекрасной фирмы "Гремлинг", в магазине такого не купишь.
- И сколько стоит?
Григорий посмотрел на Петра Демидовича испытующе и медленно проговорил:
- Ну сколько утюг в магазине стоит?
- Мне дорогой не надо, - торопливо сказал Пётр Демидович. - мне попроще.
- Ну, тысяча триста. Отдам за тысячу сто.
Пётр Демидович подумал, что он тогда почти половину эльфимков отдаст. Жалко. С другой стороны, Эльфира сама говорила, что он их нигде не потратит. Так с паршивой овцы хоть шерсти клок.
- Хорошо, - решился Пётр Демидович. - Приноси завтра утюг, а я деньги принесу.
Григорий заулыбался, хлопнули по рукам. Пётр Демидович руку в карман сунул, а там как цилиндр какой-то и тёплый. Он достал - кусочек бересты в рулончик свёрнутый и греется. Развернул Пётр Демидович, а там буквы рубиновые вспучились.
"Цена утюга "Эльфтон" (отечественный) - 2 эльфимка. "Гремлинг" не брать. Барахло!"
Пётр Демидович стал Гришке тыкать в лицо.
- Это как понимать?
Григорий погрустнел.
- Правду, значит, говорят, что тебе сама Эльфира Леголасовна покровительствует. Будет тебе "Эльфтон" за два эльфимка. Хотя мы уже по рукам ударили.
- Ладно, - сжалился Пётр Демидович. - Я тебе три эльфимка принесу.
- Ты смотри, - сказал Гришка уходя, - если что надо, приходи. А прейскурант, - он кивнул на бересту, - у тебя есть.
Через день порадовал Пётр Демидович супругу новым шикарным утюгом. Сказал, что его за сверхурочную работу по ликвидации аварии автоколонны премировали.
И зажили они по-прежнему. Правда, пить Пётр Демидович перестал совсем. Вечерами дома сидел.
И вот однажды перед сном пошёл на кухню у окна покурить. Часов одиннадцать было. И тут прилетели три молодых чёрта, превратились в чёрных совят и сели на ветку березы. Завели разговор.
Первый говорит:
- Не удалось с потопом. Кто-то домкрат под небо подставил и небо поднял.
Второй в ответ:
- И мэр выздоровел. Теперь ходит в ватнике. В такой грязной одежде в кабинетах, да в президиумах не посидишь. Поэтому он всё время на стройках, на ремонтах. Уже все системы жизнеобеспечения в городе наладил, дороги какие построил, какие отремонтировал. Теперь будет детские сады, школы и больницы строить. Люди на него не нарадуются, на следующий срок собираются переизбрать.
Третий влезает:
- В Самошках теперь и свет, и тепло, и вода навсегда. Одно расстройство. А ещё там...
Но тут его первый перебил:
- Да ладно тебе с Самошками. Вот я услышал, что новое замышляется. Вот тут мы за всё отыграемся.
Пётр Демидович уши навострил слушать. Приготовился в очередной раз мир спасать.
Но тут на кухню вошла Мария Филипповна.
- Кто у нас всё под окнами тараторит, спать не даёт?
Прошлый день воду в микрорайоне отключали, поэтому запас делали. На столах в кухне банки и кастрюльки с водой. Одну такую кастрюльку Мария Филипповна ухватила, посмотрела в воду, да ещё и говорит:
- Ах ты, Господи, помилуй за грехи мои тяжкие.
Да в окно эту воду как плесканёт. Чертей такой водой облить, что кипятком обдать. Завопили они и улетели.
Мария Филипповна ушла, а Пётр Демидович сделал последнюю затяжку и стал смотреть, как тишина и покой разливаются над этим миром.