Я, именно я, оказывался тем священником и левитом из евангельской притчи, которые равнодушно проходили мимо чужой беды, чужого горя и чужой боли.
Я, именно я, оказывался среди тех, для кого «своя рубашка ближе к телу», а «хата» при всех сотрясениях и бедах — «стоит с краю». Никто из «внешних» не осудит, но совесть, куда деть совесть? Она, как чуткий вещун, говорит, что нужно было помочь, а я — не помог. Что я мог оказать поддержку — и не оказал. И я, именно я стал виноват не только в равнодушии и черствости, но и стал соучастником беды другого человека.
«Что сделали малым сим, — говорит Христос на другой странице Евангелия, — то сделали Мне» (Мф. 25: 40). «Суд без милости — не сотворившему милости», — пишет апостол Иаков (Иак. 2: 13). И это Суд Божий — уже на мне.
Что же делать? Почему это евангельское чтение Церковь предлагает именно перед началом Рождественского поста?
Дело в том, что любой пост — в первую очередь не диета, а время для переосмысления жизни. Пост — время остановиться среди вечной суеты и взглянуть на Небо. Это время взглянуть в зеркало евангельских заповедей и притч, чтобы увидеть в нем себя таким, каков ты есть на самом деле, а не таким добрым и пушистым, как ты себя воображаешь. Пост — время мужества и правды. Пост — время покаяния, то есть деятельной работы над собой. Если хотите, пост — больница, в которой Господь предлагает лекарство. Что это за лекарство?
«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, — говорит Он, — и Я вам дам покой» (Мф. 11: 28). Нет, это не покой нирваны. Это не убаюкивающие волны церковных песнопений. «Будьте святы, как Я Свят» (Лев. 11: 44) — эти слова звучат словно гром. «Будьте милосердны, как Я милосерден!» (ср.: Лк. 6: 31–36) — звучит как призыв к действию.
Жизнь во Христе подразумевает следование за Ним и в Нем во всем, самоотдачу ближним и деятельное добро до Креста, до смерти. Но кто этот ближний?
А оказывается, что ближний совсем не тот, кого ты называешь единоверцем или прихожанином твоего храма. Согласно сегодняшней притче, ближний — это тот, кому ты оказал милость, кого не бросил в трудную минуту, от кого не отвернулся, когда все остальные оплевали и предали. Ближний — тот, кому ты — именно ты — протягиваешь руку помощи, совсем не ожидая благодарности в ответ. Ближний — тот, мимо которого ты не прошел, когда ему было плохо. Просто потому, что в нем живет Христос. Именно для него Он родился, за него был распят, умер и Воскрес.
Христос стал Человеком не для того, чтобы прогуляться среди людей. Не для того, чтобы донести людям Слово Божье, — для этого всегда были пророки. Он никогда не был равнодушен к чужой боли, чужой беде и скорби. Он пришел, чтобы разделить их с человеком и сделать Своей болью, бедой и скорбью. «Он взял на Себя наши немощи, — повторяет за одним из ветхозаветных пророков евангелист Матфей, — и понес наши болезни» (Мф. 8: 17; Ис. 53: 4). Он стал нашим Ближним — «нас ради и нашего ради Спасения». Он стал Человеком, чтобы, взяв за руку, провести через жизнь и смерть — в Свое Воскресение. А потому перед началом Рождественского Поста Православная Церковь призывает каждого, призывает тебя и меня: «Иди и поступай также».
ИСЦЕЛЕНИЕ РАССЛАБЛЕННОГО
Начало этого евангельского отрывка читается на каждом водосвятном молебне. Целиком повествование об исцелении расслабленного у Силоамской купели звучит в четветую Неделю по Пасхе. Каждый раз, наклоняя голову, я слушаю знако- мые строки, диалог Христа с больным человеком и Его странный вопрос: «Хочешь быть здоров?»
Сила Евангелия в том, что оно — здесь. Здесь и сейчас Христос задает вопрос. Он обращается не только к тому — несчастному парализованному возле Силоамской купели, этот вопрос обращен лично ко мне. И кажется, что нельзя ответить иначе, чем расслабленный: «Господи, конечно — хочу!». Но когда я вглядываюсь в самую глубь души, то начинаю понимать, что не все так просто.
Быть здоровым — значит нести полную ответственность за нелегкие требования жизни. Быть здоровым — на своих плечах нести тяжесть каждодневной рутинной работы, ропот стариков, усталость жены, капризы детей, хамство продавцов супермаркетов и ужас приближающейся смерти.
Когда же ты болен — часть этого груза снимается. Появляется возможность «отойти в сторону», «уйти в себя», «поболеть». Собственные болезнь и немощь, головокружение и бессилие как бы снимают с человека прямую необходимость жить смело, твердо и действенно. Всегда можно сказать: «Я устал, простите, полежу…» И меня поймут. Мне скажут: «Ну что же, поспи, может, лучше станет». И вот ведь где бесенок сидит: даже когда чувствуешь себя неплохо — появляется искушение «прикрыться» собственной болезнью и «пожить для себя».