А как часто священник слышит на исповеди: «Грешен я, грешен! Подумал плохое, не прочитал утренние молитвы, съел курицу в постный день… грешен, грешен». Исповедуется человек, занимаясь бессмысленным и эгоистичным самокопанием, вылавливает «блох» в собственной душе и не видит, что в его же семье, от его эгоизма и зацикленности на самого себя страдают жена и дети; что он палец о палец не ударил, чтобы помочь больной престарелой маме; что ему даже в голову не пришло помочь нуждающемуся соседу или матери-одиночке на одной с ним лестничной площадке.
Суд над миром
А ведь Страшный Суд — уже пришёл! Он уже — среди нас! Как говорит евангелист Иоанн: «Суд состоит в том, что Свет — Сам Господь — пришёл в мир. Но люди Его не приняли, ибо дела их были злы». Он Сам, наш Господь — Суд миру сему. Он Сам — Суд всем нам, братья и сестры! Он — Тест, по которому определяется: кто мы — друзья Божии или Его враги. Если мы настолько эгоистичны, что занимаемся только собой; если мы не помогаем нуждающимся; не поддерживаем больных и немощных; если не вызываем «скорую» пьянице — горе нам! Мы — соучастники в убийстве! Творим зло, бранимся и гневаемся: мы — сами убийцы! Оправдываемся «жизненными обстоятельствами»: мы — ханжи, прикрывающие Евангелием собственную жестокость, лень, трусость и эгоизм. Мы сотрудники сатаны, который «человекоубийца от начала». Мы — противники Бога, Бога — Который податель Жизни и Сам — Жизнь! Если нет в нас милосердия, значит — мы не приняли ни Евангелия, ни Самого Господа! А «не сотворившим милости — и Суд без милости».
Но Христос говорит не только о Суде личном, но и Суде окончательном — над историей человечества, над всем пропитанным злом и грехом миром.
Что это значит? Какие последствия такого Суда ждут мир? А это значит, что грех, зло, несправедливость — не вечны. Не всегда будут люди зависеть от болезней, войн, природных катаклизмов, немощи и смерти. Грядёт, близок День, в который ничего не останется тёмного и греховного в Творении. И как сказано в Священном Писании: «Бог будет всё и во всём».
Радость Встречи
Но напрасны наши человеческие потуги проникнуть в тайну Последнего пришествия Христова. Ни экстрасенсы, ни астрологи нам этого не скажут. Гораздо ближе, страшней и неотвратимее для каждого из нас — личный апокалипсис: собственная смерть. Никто, никогда его не избегнет. Гораздо важнее, с каким итогом каждый из нас придёт к Богу. Что будет у нас в руках? Как мы относились друг ко другу? Видели ли мы в самом последнем алкоголике или наркомане — страждущего Христа?
Ведь подлинный отклик на чужую беду и боль, подлинная самоотдача не в словах. Сказать можно много. Главное — в делах, в сокровенной и полной направленности к Небу нашей души. Такой направленности, когда полнота Неба из человеческой души — выливается на землю дождём милосердия, веры и любви. Главное — в самой жизни, посвящённой людям. В жизни, которая забывает себя, но помнит чужое. Именно об этом говорит Господь: «Говорю вам, все, что вы сделали для одного из самых ничтожных братьев Моих — вы сделали для Меня: накормили, когда был голоден, напоили — когда жаждал, одели и согрели — когда нуждался». И именно в этой Любви Божией к нам, людям и нашем отклике на Божию Любовь — подлинный Суд Божий.
Поэтому пусть всё тленное, злое и тёмное останется у нас в прошлом. Дай нам, Господи, не замыкаться на собственных проблемах и заботах. Дай нам, Господи, сил идти к Твоему Вечному Царству, которому «не будет конца». И идти от доброго дела — к доброму делу.
Только тогда мы услышим от Тебя: «Приидите, благословенные Отца Моего! И наследуйте Царствие Вечное, уготованное вам от создания мира». Только тогда последствия самых злых дел не падут на наши раскаявшиеся головы. Только тогда Страшный Суд будет не ужасом, трепетом и «смертью второй», а светом, радостью встречи с желанным Господом и торжественным шествием вместе с Ним — в беспредельную Жизнь, которой не будет конца.
Аминь.
ДВЕ МОНЕТЫ
Молодой купец шел вместе с монахом через поле. Дело было к вечеру, и купца мучила скука. На краю поля, возле убогого шалаша он увидел пару драных сапог, которые, по-видимому, принадлежали крестьянину, который косил траву неподалеку.