Вот таким должно быть покаяние, вот такой должна быть каждая христианская исповедь. Как перед расстрелом, как перед лицом смерти. Иначе исповедь — не исповедь, а только поверхностное рассмотрение самого себя: без глубины, без ответственности и без плода.
После того как я смогу честно взглянуть на себя, надо так же честно оглянуться вокруг и задать вопрос: в чём меня могут упрекнуть другие? Кому я сделал больно, кого забыл, кому не помог, кого осквернил, кого ранил? И что теперь реально я могу сделать, чтобы исправить причинённое другим зло?
И, наконец, только теперь стоит открыть Заповеди Божьи. Они солнечно ясны, светозарно ясны. Особенно Заповеди Блаженства — они, словно зеркало того, какими должны быть христиане. И что я смогу сказать там, за чертой жизни, когда пойму, что не могу назвать себя не то что иконой Христовой, но и просто — нормальным человеком? Разве не было зеркало всегда передо мной? Чем оправдаюсь? Тем, что все эти Заповеди Блаженства, Заповеди Счастья — лишь чуждый мне текст? «Хорошо, — ответит нам Господь, — но у тебя были ещё Десять Заповедей Божьих. Они понятны каждому». Но нет, я похож на водителя, нарушающего правила дорожного движения. Заповеди «не укради», «не прелюбодействуй», «не лжесвидетельствуй», «не завидуй», «не желай зла» — красный сигнал светофора. А я несусь, не сбавляя скорости, на этот красный свет. Несусь — и калечу других людей, калечу себя… Лишь в страшный день смерти откроется, скольких я покалечил.
Но если теперь, если здесь и сейчас я смогу взглянуть в лицо этой страшной правде; если я теперь, как в День Судный, встану перед лицом Божьим и отрекусь от всей этой грязи и темноты — вот она: «метанойя» (написать по-гречески и дать сноску) — настоящая перемена ума. Вот — настоящее осознание, понимание того, что да, я перестал быть собой. Вдумаемся в славянское слово «покаяние», оно не только отсылает человека к Каину и раскаянию. Это слово — составное. «Покаяние» — «пока я — не я». Господи, помоги мне снова стать собой, вернуть подлинное «я», незамутненное грехом! Помоги снова стать человеком! Так мы открываемся перед любимыми людьми — такими, какими мы есть — без лукавства и фальши.
Только в этом случае подготовка к Исповеди состоится. Только тогда имеют смысл и нужны все мои «записочки со грехами». Только тогда, после разрешительной молитвы священника, никакого греха на мне больше нет. А есть лишь светлая одежда христианина, Господня Любовь, принимающая меня в свои тёплые и сострадательные объятья. И Его, Его тихие слова:
«Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененныя и Аз упокою вы... Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь» (Мф. 11: 28; Мф. 28: 20).
Избранные стихотворения
стихотворения
РОЖДЕСТВО
Планет безмолвных млечная труха,
Колючих звёзд глухое шелестенье
Ложатся в ясли нового стиха
Как пыль вселенной — в Новое Творенье.
И вол, и ослик в отблесках свечи
Носами тёплыми впотьмах, спросонок
В соломе шебуршат. А жар печи
Смиренье греет сложенных пелёнок.
В убогом виде странников-калик
Цари дары под ясли полагают.
И пахнет степью синий базилик,
И пастыри со Ангелы свиряют.
Что было — будет. Раздвигая темь,
— Я знаю! — день затеплит небо снова,
И ковш Большой Медведицы, все семь
Усталых звёзд — погасит Солнце-Слово.
Всё завтра утром, утром… А сейчас