— Господа, — утробно прорычал Феликс, — сейчас у меня нет времени на всякие глупости.
Гильдмастер кивнул в сторону комнаты, примыкавшей к залу собраний. Там, покрытая простыней, лежала недвижная фигура.
— Сегодня мы потеряли собрата, да и среди жителей хаббла есть потери. Короче говоря, чего вы хотите?
Гримм молча разглядывал его пару секунд, после чего кивнул Бенедикту.
— Сэр, быть может, вы и не вспомните, но мы уже встречались с пару лет тому, — заговорил Бенедикт. — На мне в ту пору была униформа гвардейца. Я брал показания у одного из членов вашей гильдии насчет украденных оружейных кристаллов.
Феликс сощурился на миг, приглядываясь к Бенедикту, а потом фыркнул, с неохотой признавая давнее знакомство.
— Сорелло, верно? Тот, что выломал дверь.
— Сореллин, — поправил гильдмастера Бенедикт. — Тот самый, сэр.
Феликс покивал.
— Как же, помню.
— Я веду сложное расследование, сэр, — быстро проговорил Бенедикт. — И нам нужно опросить вас касаемо любых необычных происшествий, которые члены Гильдии могли замечать с момента налета аврорианцев.
Лицо зверодава вмиг окаменело.
— То бишь это не считая потери человека и проклятого матриарха шелкопрядов, которая только что разнесла полхаббла?
Бенедикт терпеливо улыбнулся.
— Потери составили более десятка человек, сэр. Одни были ранены, другие расстались с жизнью, а кто-то еще не успел определиться. Среди них и моя шестнадцатилетняя кузина, Гвендолин, которая безмерно мне дорога…
Улыбка вдруг исчезла с лица юноши, а глаза потеряли всякое выражение, блеснув напоследок янтарем и золотом. В голосе Бенедикта послышалось вкрадчивое ворчание:
— У всех нас выдался долгий и трудный вечер, сэр.
Феликс немедленно напрягся, а одна его рука непроизвольно дернулась, словно бы едва удержавшись от того, чтобы лечь на ручку пилоплети.
Бенедикт продолжал спокойно смотреть на гильдмастера, без всякой угрозы в позе или в лице. Спокойствия не было только в его глазах. Где-то в глубине их теплился гнев, замеченный Гриммом. Юный мастер Сореллин казался уравновешенным и общительным молодым человеком из высшего общества хаббла Утро, однако Гримму в свое время приходилось встречать немало опасных субъектов.
Пускай он был совсем молод, Бенедикт Сореллин в глазах Гримма определенно к ним относился.
Гримм повернулся к Феликсу. Дальнейшие событии в немалой степени зависели от того, удалось ли гильдмастеру разглядеть в юноше то же, что только что увидел Гримм.
Феликс не был дураком. Он покряхтел еще немного, отвернулся в сторону и вроде бы ненароком отодвинулся от нависшего над ним боерожденного юноши. Подобрал со стола кружку и влил в себя остатки какого-то варева, прежде чем вновь повернуться к гостям и уставиться на Гримма:
— А это кто?
— Мой хороший знакомый, — безмятежно ответил Бенедикт.
Феликс тяжко вздохнул, переводя взгляд исподлобья с одного гостя на другого.
— Он флотский. Правильно?..
Не дождавшись ответа, гильдмастер фыркнул.
— Ну да, одет как штатский, еще бы. Но этих ребят хоть раздень догола, все равно униформа проступит… — Щурясь, он вгляделся в лицо Бенедикту. — Вы и сами нынче не в форменной куртке. Гниль и руины, что это старик в хаббле Утро втемяшил себе в башку на сей раз?
— Вы и правда желаете это знать? — поинтересовался Бенедикт.
Феликс вздрогнул.
— И увязнуть глубже? Господь небесный, еще не хватало. У меня и без того забот полон рот…
— Мудрое решение, — одобрил Гримм.
— Я бы хотел осмотреть останки вашего павшего собрата, если позволите, — проговорил Бенедикт.
Вновь вздрогнув, Феликс медленно кивнул:
— Как вам будет угодно.
Выразив кивком благодарность, Бенедикт прошел в соседнюю комнату. Приподнял простыню. Гримм смог разобрать только контур лежащей под нею фигуры и был счастлив, что не разглядел большего. Судя по всему, тело погибшего было чудовищно изуродовано и смято.
Феликс не бросил в ту сторону и единого взгляда. Все внимание гильдмастера осталось прикованным к донышку кружки, которую тот крутил в мозолистых, покрытых шрамами ладонях.