- Право, не знаю, подойдут ли мои стихи к общему настроению. Я перечитывал сегодня канон - молебен на исход души. Очень мне понравились слова - "каплям подобно дождевнем, злые и малые дни мои, летним обхождением оскудевающе, помалу исчезают уже..." И я переложил их в стихи. Читаю:
Подобно каплям дождевым,
Подобно как восходит дым,
Подобно быстрым искрам горнов,
Подобно зернам, в час, как жернов
Круговращением своим
Поет: "Дробим, дробим, дробим!"
Все дни мои, крутясь в смятенье,
Скудея в летнем обхожденье,
О, злые малые мои
Крупинки в алом бытии,
Уж не поют о наслажденье,
А день за днем в своем паденье,
Подобно каплям дождевым,
Из слез, из слез рождают дым.
Гостьи и гости наперерыв хвалили стихи. Хозяин был недоволен и доволен. Хозяйке стихи чрезвычайно не понравились. Детям, игравшим в сторонке и на минутку притихшим, они были просто непонятны. Лица старших им в эту минуту не нравились. И очень им понравилось, что рыженький мальчик, похожий на китайского фарфорового божка, вдруг вышел вперед и с бледным лицом, с горящими глазенками, красиво изгибаясь, весь точно танцуя, сказал:
- Я тоже хочу прочитать стихи.
Все изумленно обернулись и стали смотреть на мальчика, но он, не смущаясь, прочел нараспев:
Над речкой берегите мост
Во все проедете концы.
Не разоряйте птичьих гнезд
Там птичек малые птенцы.
Но, если вырастут птенцы,
Польется песнь во все концы.
Не разоряйте птичьих гнезд.
Смотрите, сколько в небе звезд,
И между них как много тьмы.
Без пенья птичек грустны мы,
А с птичкой лес - как светлый сад,
Поет все лето до зимы.
И в небе тоже говорят,
И в небе тоже звездный сад.
Чуть здесь нам птичка запоет,
Звезда на небе за звездой
Встает, как цветик золотой,
Цветет и свет к нам сверху льет.
А песни нет - и мало звезд.
А песня есть - звезда горит.
Звезда горит и говорит:
Не разоряйте птичьих гнезд.
Матери рыженького мальчика эти стихи понравились гораздо больше, чем стихи о дождевых каплях. И дети, чужие и свои, смотрели ясными глазенками. А шаловливый мальчик взял своих сестренок за руки, улыбнулась зеленоглазка, усмехнулась голубым цветочком младшая сестра, и стройная девочка с глазами изумрудными пропела:
Кто затопчет подорожник,
И нарочно,- тот безбожник.
По дороге проходи,
Все же под ноги гляди.
Если в солнце васильками
Нива смотрит как глазами,
К василечку василек
Заплети себе в венок.
Но не рви цветы напрасно,
В цвете Небо смотрит ясно.
Не сгущай же в Небе мрак,
Тьмы довольно там и так.
И едва зеленоглазка умолкла, девочка с глазами, как лен, и с волосами, как светлые паутинки, пропела:
Христос родился - славьте, славьте,
Христос безвинный - не лукавьте,
Христос с Небес - его встречайте,
Он на Земле - его венчайте,
Христос есть ветвь - ее храните,
Христос цветок - его любите,
Христос озяб - его укройте,
Христос глядит - о, пойте, пойте.
Если бывают в мире чудеса, в этот святочный вечер случилось по прихоти детей маленькое и даже большое чудо. И отец и мать были светлые и счастливые. И гости и гостьи были такие, что лица их нравились детям. А дети шумели, кричали и веселились, точно целый выводок перволетних птиц. И водили хоровод, слева направо и справа налево. И куклы на ветках елки совсем стали безумненькие от радости. Качались-качались, плясали-плясали. Наконец некоторые даже гореть стали. Тогда елку повалили, огонь погасили, конфеты все сняли, подарочки раздали, елку опять поставили, зажгли на ней новые свечи, тоньше, белее и выше. И стало в комнате точно в церкви.
А ночью, когда и свои и чужие дети уснули, каждый в собственной своей постельке, белые призраки скользили около детей, и так тихо, как падают снежинки в лунную ночь и в звездную ночь, слышался, слышался, еле слышался шепот:
Спите, дети, в темный час
Звезды думают о вас.
Говорит звезде звезда:
Будьте светлыми всегда.
Говорит звезда звезде:
В Бога веруйте везде.
Если страшен волчий глаз,
Бог заступится за вас.
Звездам Бог велел в ночи
С неба детям лить лучи.
Спите, дети, в темный час
Звезды думают о вас.
ПОЧЕМУ ИДЕТ СНЕГ
Нас было семь за столом, семь, как в балладе. Хозяйка дома, высокая и красивая дама, которая всегда куда-нибудь торопилась и никогда никуда не попадала вовремя, ибо, спеша к чему-нибудь, неизменно зацеплялась своим сочувствием за что-нибудь другое и, желая приласкать верную собаку, конечно, сажала к себе на колени кошку.
Ее подруга, довольно еще молодая девушка, с пышным наименованием, дарованным ей Судьбой, Перпетуя Ханенкопф, деятельная членица общества "Приутайная Хижина Человекомудрых", в котором по средам и пятницам члены и членицы общества читали доклады о человеческих возможностях, надеясь развитием тайных сил человека нарушить все законы возможности.
Родственница хозяйки, тихая и кроткая молодая женщина русалочьего лика. Ее за любовь к молчанию и невмешательству дети прозвали Ирина Молчальница, чем она не была недовольна, а скорее, обласкана.
Юная девушка Женя, с быстрыми черными глазками, смешливая, умная, быстрая, как зверек, и нежно-румяная, как недоспелая брусника, Женя, влюбленная в мир и в себя - и, ну конечно, еще в кого-нибудь.
Еще более юная девушка, которая, не будучи грузинкой, называлась Тамарой, чаще - Тамарик, лучезарная юница шестнадцати лет, еще ничем не отравленный цветок. Полувзрослая малютка, которую мать напрасно заставляла читать драмы Ибсена, ибо она предпочитала убегать на пруд и удить карасей или кататься на коньках, если была зима.
Капризная Вероника, златоволосая девочка девяти лет, жадными глазенками своей вечно трепещущей и хотящей души уже успевшая заглянуть во много цветов и звезд и человеческих глаз - и коробок с конфетами.
И, наконец, я, вечный беглец от самого себя, тоскующий о далекой-близкой, ненавидящий мужское, обожающий женское, чем и объясняется, что за столом, кроме меня, не было никого, кроме светлых носительниц женского лика на Земле, более исполненного тайн и недоговоренностей.
Ценя многогранную игру кристалла, я люблю, находясь в обществе нескольких людей, вдруг задать какой-нибудь вопрос, заранее обеспеченный ответами присутствующих. Сколько раз я ни играл в эту игру, всегда бывало интересно, и непременно в одном ответе или даже в нескольких просвечивало сиянье настоящего угадания. Это неизбежно. Ибо здесь затрагивается заложенная в нас глубоко и проявляющаяся во всех первобытных народах страсть к загадке.