Каждый раз, оказываясь в Грожене, Гислина неизменно уделяла время встрече с Ирвином и его наставницей. Вернее, не просто встрече, а совместным тренировкам. Именно с Гис Вин мог развернуться в полную силу. Невзирая на внешнюю хрупкость, Гислина казалась ему сотканной из пружин: быстрое, сильное, упругое тело, не вызывавшее опасений в случае допущенной оплошности. Дампирша была порывистой, как северный ветер, а ее манера фехтования столь разительно отличалась от принятых в современности стандартов, что пару раз ставила Вина в тупик. Приходилось признать, что до гордого звания мастера ученику еще работать и работать. Леди тоже регулярно спарринговалась с Гислиной. Неизменно проигрывая, наемница не испытывала ни малейшего раздражения по этому поводу. Ее радовало наличие сильного и безопасного противника. Она с жадностью впитывала знания, что давала ей Гислина. А Гис… Гис как-то странно посматривала на наставницу Вина. То хмуря брови, то просто погружаясь в раздумья. Наемница, казалось, не замечала этих взглядов. Или не придавала им значения. Ирвину очень хотелось побеседовать с Гислиной, выяснив, что же ту беспокоит, но шанса не предоставлялось. Сама дампирша будто сознательно избегала возможности затеять откровенный разговор.
Глава 3. О птицах и фокусниках.
Работы у них было много. Заказы появлялись со впечатляющей периодичностью, какие-то проще, какие-то заковыристее. Дважды Вин и Леди работали с охотниками, и дампир был удивлен, с какой легкостью они ассимилировались в непривычно жесткой и иерархичной структуре охотничьего сообщества. У наемников все было проще. Да, взаимоотношения тоже мягкостью и деликатностью не отличались, но безоглядно подчиняться необходимости не было. Разве что, мастеру. И то, по своей воле, учитывая данную в начале обучения клятву. Остальным требовалось лишь уступать, если иного выхода не оставалось. Охотники же жили, как полувоенная ячейка. Все, включая женщин и детей, находились в строгой иерархичной системе, не допускавшей отступлений. В том же стиле осуществлялась и работа. Приказы не обсуждались, подлежали мгновенному исполнению. Система наказаний была немудреной. Самой страшной карой считалось отлучение от сообщества, изгнание. И такой участи, действительно, боялись. Искренне. Преданность, присущая охотникам, впечатляла Ирвина даже больше готовности подчиняться лидерам. Каждый из его новых знакомцев стоял за своих горой. И это касалось не только членов охотничьих семей, но и любого, кто включался в их дела. Достаточно вспомнить Мирчу, без раздумий бросившегося на защиту Саньки…
Наемница, упрямая, несговорчивая и своевольная, неожиданно показала себя хорошим исполнителем. Их ироничное общение с Каспером, старшим сыном Юзефа Коваля, главы рода охотников, вызывало у Вина острую зависть. Он не мог позволить себе и половины шуток, подобных тем, что отпускал в адрес Леди охотник. И уж точно был уверен, что наставница не станет так заливисто и искренне смеяться над подколками ученика.