— Ты не Лавина, я помню, — огрызнулся Ирвин и добавил, не скрывая раздражения. — Я тоже полагал, что мы ушли от практики приказов. Выходит, нет. Распоряжаться учеником удобно, да? А еще и приятный личный бонус в виде…
Я ощутила, как ярость затапливает меня всю, разливаясь едким удушливым пламенем из-под ребер по плечам и бедрам. Упрек был настолько несправедлив, что мой самоконтроль дал трещину, позволив… Я сжала зубы, вновь овладевая собой. Наш разговор зашел не туда. И смысла продолжать его я не видела, во избежание нежелательных последствий. Круто развернувшись, я быстрым шагом направилась к бару, не уверенная в своей способности удержаться от бессмысленных и глупых слов.
Глава 37. О дамском обществе и ровне.
Первым порывом Ирвина было догнать Леди. Вернуть, вынудив закончить набравший обороты разговор. Но в последний момент дампир удержался. Он заметил мгновенную вспышку ярости в глазах наемницы, и проявленная ею сдержанность сбила с толку, заставив промедлить. Уже через секунду Вин понял, что, продолжив спор, они наверняка наговорят друг другу еще много нелицеприятных слов. Как минимум. А смысла в обострении конфликта не было, как бы ни хотелось ему высказаться, выразив бурлящие внутри чувства. Сердито сплюнув на землю, он направился в противоположном направлении, к беседкам, и остановился как вкопанный у ближайшей, наткнувшись на откровенно насмешливый взгляд Красавчика.
— Круто она тебя, — язвительно произнес тот, и ядовитое удовлетворение, игравшее улыбкой на выразительных губах южанина, бритвой ударило по и без того напряженным нервам. — Хотел бы сказать, что сочувствую, но нет. Свое место надо помнить.
— Тебе какое дело? — огрызнулся Вин, намереваясь пройти дальше, но Красавчик вновь заговорил, с деланной задумчивостью почесывая подбородок пальцами левой руки.
— Да вот думаю, когда до тебя уже дойдет.
— Дойдет что? — хмуро переспросил Вин, останавливаясь. Внутренний голос подсказывал ему, что наилучшим вариантом будет развернуться и уйти. Возможно, даже уехать из «Тыквы», благо, отчитываться, а, тем паче, спрашивать дозволения у мастера теперь нужды не было. Им с Леди предстоял неприятный разговор, но вести его следовало с холодной головой. Перепалка с Красавчиком же спокойствия не прибавляла.
— Что ты нам не ровня.
— Я в друзья и не набиваюсь, — Вин уже сделал шаг прочь, но Красавчик хохотнул, будто услышал отличную шутку:
— В друзья? Я речи о дружбе и не вел.
Дампир вновь остановился, не в силах заставить себя пошевелиться. Слова Красавчика цепляли его, словно мелкие рыболовные крючки на прочной леске, задевая собственную неуверенность, скрывшуюся глубоко в душе. Затаившуюся, но не рассеявшуюся даже под влиянием Леди. Красавчик медленно сделал два шага вперед и склонился к собеседнику, небрежно опираясь локтями на ажурный бортик беседки. Теперь его лицо было серьезным и хмурым, а темные глаза пронзали дампира отравленными иглами.
— Санька выпустился куда раньше тебя. Тем не менее, не торопится продемонстрировать панибратство. Никто и ничего не забыл, Ирвин. Мы вежливы по отношению к тебе. Иногда даже дружелюбны. Но вовсе не потому, что стремимся принять тебя в дружеский круг. Твой первый год помнят все. Да потом огрехов хватало. А последние события стали апогеем общей подозрительности. Мы отступились от разговора об укусе не потому, что удовлетворились твоими объяснениями. А из-за нее. Ради Леди. Все, что у тебя есть, это заслуга твоего мастера.
— Я помню об этом, — сухо перебил дампир, разрываясь между желанием свернуть разговор и неясной тяжестью, сковавшей тело.
— Нет, — протянул Красавчик, улыбаясь почти весело, если бы не острый, напитанный ненавистью взгляд темных глаз. — Я не о твоем умении. Леди отвоевала все, что у тебя есть. Твою жизнь. Твои навыки. Само право присутствовать здесь, среди тех, кого ты гордо именуешь коллегами. Она чуть не потеряла все, оставив тебя в живых. Конечно, ее бы мы отстояли, мы за своих горой. А вот ты… Никто, ни один из нас, включая Мрака, за предателя вступаться не собирался. Ты же знаешь, какой ценой Леди добилась от нас поддержки для тебя?
Вин, чувствуя, что находится на пределе терпения, промолчал. Красавчик сообщал ему прописные истины, и дампир не видел смысла выслушивать околесицу, но по-прежнему не мог сдвинуться с места. Прорвавшиеся вовне сомнения связали его плотной сетью. Его молчание, видимо, дало наемнику какую-то подсказку. Глаза южанина полыхнули радостным удивлением, и он протянул, смакуя каждое слово:
— Ты не знаешь. Она тебе не сказала. Наша смелая девочка. Свят предложил условие. Если ты вновь совершишь ошибку, то право решать твою судьбу Леди отдаст нам. И она согласилась.