Разместившись в отведенных нам покоях, находившихся на втором этаже бокового крыла замка, мы с матерью переглянулись. Я отрывисто дернула головой, желая показать, что общаться открыто здесь не следует, и Саломея поняла меня верно.
— Займитесь делами, Ката, — повелительно кивнула она мне, сохраняя прямую осанку и величественный поворот головы. Я невольно залюбовалась матерью, ее точеной, сохранившей отзвук былой красоты фигурой, тяжелым узлом волос на затылке, тонкими, бледными запястьями, и чуть не пропустила свою реплику.
— Да, госпожа Саломея. Вам потребуется помощь в приготовлении к ужину?
— Сейчас приготовьте мое бордовое платье. Потом займитесь документами. За полчаса до выхода поможете мне с прической. Да, я не поинтересовалась: у вас есть представление о нормах этикета и дресс-коде?
В глазах матери плясали смешинки, но лицо оставалось серьезным. Знания о нормах этикета она закрепила в моей голове лично, еще в детстве, поэтому вряд ли могла сомневаться в уровне подготовки ее «помощницы».
— Да, госпожа Саломея, я обладаю необходимыми знаниями. И мой багаж соответствует условиям предстоящих мероприятий.
— Хорошо. Приступайте.
Все необходимые документы я изучила загодя: отец передал мне их на той самой встрече в Корваге, поэтому я располагала временем для своих задач. Тем не менее, прогуляться по замку и изучить его убранство мне не удалось: едва я выскользнула в коридор, воспользовавшись выходом из своей части смежных покоев, как из-за угла неслышно появилась горничная, с привычной почтительностью приблизившаяся и поинтересовавшаяся, не требуется ли госпоже, то есть, мне, помощь. Все мои ухищрения рассыпались в прах: одежду, требующую глажки и отпаривания, горничная направила в прачечную сама. А чай для меня и мамы подали прямо в покои. Покидать комнаты мне не запрещалось, но ненавязчивая забота сводила на нет возможности свободно перемещаться по замку. В конце концов, помощница, праздно разгуливающая по Дворцу без своей работодательницы, как минимум, привлекла бы внимание. Скрыв неудовлетворение за профессиональной сдержанностью, я вернулась в покои.
Перед ужином гостей, собравшихся в небольшой, отделанной со скромной роскошью гостиной, пригласили совершить экскурсию по замку. Я следовала за матерью, стараясь соответствовать своей роли. Конечно, учитывая закрытый статус Дворца, восхищенно глазеющая по сторонам гостья вряд ли кого бы удивила, но мне по-прежнему было важно не привлечь к себе лишнего внимания, поэтому я рассматривала обстановку лишь исподволь. Созерцая роскошные, почти музейные интерьеры, я невольно вспомнила ошеломление Ирвина, впервые оказавшегося в вычурной, богатой атмосфере гостиницы в Старжвидке, и едва сдержала улыбку. Впервые мне стало искренне жаль, что обстоятельства не позволили мне взять дампира с собой. Мысль о том, что оценить удобства спальни во всех смыслах стало бы весьма волнующим приключением, не отпускала. Но, если в собственной выдержке я была уверена, то актерские способности Вина вызывали беспокойство.
Вампиров среди присутствующих не было. Или я их не ощущала, чего тоже нельзя было исключать, помня об удобной особенности Себастиана, вероятно, унаследованной им от Эммануила. Ужин прошел в легкой, непринужденной обстановке. Развлекательная программа удивила: кроме привычных в таких случаях художественных и музыкальных номеров, хозяева праздника включили в нее игры, позволившие присутствующим познакомиться и снять присущую первой встрече неловкость. Мне пришлось поучаствовать в нескольких забавах, старательно отыгрывая свою роль суровой, сдержанной и стеснительной помощницы. К алкоголю я не прикоснулась, едва трогая обязательный бокал губами, а мама ограничилась порцией шампанского. Внешне Саломея представляла собой образец деловой львицы: доброжелательная, невозмутимая, обаятельная, она легко располагала к себе, и так же легко завершала не интересовавшие ее беседы, оставляя у собеседниц приятное послевкусие от общения. Я же замечала, по едва различимым деталям, в каком напряжении находится мама, как тщательно она следит за тем, чтобы выработанная нами легенда не разрушилась от неосторожного слова или необдуманного жеста. И в который раз убеждалась, что Рышард чрезвычайно удачно женился.