— Что ж, Саломея, тогда не будем терять времени, — Флавия хлопнула по коленям, предлагая поторопиться. — Закончим с делами и вернемся аккурат к десерту, чтобы вы могли насладиться остатком праздника.
Они погрузились в беседу, в течение которой мать периодически отрывисто приказывала мне достать тот или иной документ. Говорили женщины обиняками, не называя предмета разговора, но из предварительной подготовки я знала, что речь идет о партиях оружия, которыми мой отец торговал в первую половину года. Престол контролировал подобные сферы бизнеса, держа руку на пульсе даже там, куда, по идее, дотягиваться не должен был. Я же делала вид, что скучаю, сосредотачиваясь лишь тогда, когда мама просила передать ей очередной файл. Понимая, что изучение кабинета привлечет ко мне ненужное внимание, я отрешенно созерцала огонь в камине, пытаясь хоть краем глаза найти какую-то зацепку. В словах Флавии, увы, не прозвучало никакой интересной для меня информации: все ее речи касались только дел отца.
— Камин настоящий, — вдруг произнесла Княгиня, когда разговор двух женщин стих. — До сих пор лелею мечту его восстановить. Но система дымоходов в замке ни к черту, а современное отопление поставило крест на содержании каминов в рабочем состоянии. А жаль. Мне всегда нравилось живое пламя. Только кузен потешался над этой моей страстью.
— Как его здоровье? — тихо и сочувственно спросила мама.
Княгиня перевела на нее оценивающий взгляд и несколько секунд молчала, прежде чем ответить:
— Без улучшений. Газеты не врут. А хотелось бы. Он решил все вопросы с наследованием и, мне кажется, потерял всякий интерес к делам. Мне его не хватает. Благодарю вас за участие, Саломея. Что ж, мы с вами закончили. Полагаю, Рышарда наши итоги порадуют. Передавайте ему сердечный привет от меня. И можете возвращаться к празднику. Я немного задержусь. Вы найдете выход сами? В лифте вам помогут. Приятного вам вечера, Саломея.
Мама, поднявшись, пожала протянутую ей худую морщинистую руку, я же ограничилась глубоко склоненной головой, и мы покинули кабинет гостеприимной Княгини. Я чувствовала, что маме не терпится заговорить, и предупреждающе кашлянула, намекая на то, что наше уединение здесь может быть не абсолютным.
Едва выйдя, мы попали в зону внимания дожидавшейся нас заботливой горничной, проводившей нас до нужного этажа. Я, едва мазнув по девушке отвлеченным взглядом, оценила осанку и сильные, мускулистые руки, обтянутые рабочей униформой. Свободная юбка почти наверняка скрывала оружие. Выйдя из лифта, мы направились обратно в гостевое крыло, с вежливым, но непреклонным сопровождением спортивной прислуги. Она, держась на почтительном расстоянии, проследовала за нами до самого перехода в общедоступные помещения. И лишь там мы остались в сомнительном уединении. Оказавшись у двери, ведущей к лестницам, я окликнула маму:
— Госпожа Саломея, вы не позволите мне отнести документы в наши покои?
Та немедленно кивнула:
— Как раз хотела просить вас об этом, Ката. Тщательно все уберите. Пока что ваша помощь мне не требуется.
С почтением поклонившись, я скрылась за дверью, ведущей на лестницы, разминувшись с очередной почтительно-тихой девушкой из персонала. И замерла: неприметная панель, в закрытом виде безукоризненно маскировавшая служебные помещения, оказалась приотворена. А на ручку стоявшей почти у выхода тележки для уборки была небрежно брошена форма горничной…
Глава 39. О стервецах и экстазе.
У меня ушло всего несколько мгновений, чтобы оценить вероятность внешнего наблюдения за нужным мне пятачком. Форма скользнула в ладонь мягко и плавно, тут же свернувшись комком на локте. Я ощутила, как приливает адреналин, насыщая мышцы неутолимой жаждой деятельности. Усталость и рассеянность, навеянные довольно скучным, хоть и не монотонным вечером, отступали. Я сосредоточенно шла, склонив голову и пытаясь взглядом наметить расположение скрытых за декором камер. Кровь стучала в горле. Риск был непомерно высоким. Я предполагала, что тяжелые портьеры прячут за собой дополнительные переходы. В подобном убранстве коридоров не было никакого смысла. Разумеется, эти пылесборники, висевшие на стенах, отлично сохраняли тепло и защищали от сквозняков, но теперь, когда замок был оборудован вполне современными системами отопления и вентиляции, нужды в них не было. Однако подозревать хозяев в непрактичной сентиментальности не приходилось. Мне пришла на ум иная мысль: такое необычное убранство позволяло перемещаться внутри замка незаметно. Значит, не все посетители входили во владения Престола официально. Форма горничной давала шанс остаться неузнанной хоть какое-то время. Оставалось лишь переодеться и придумать, как выскользнуть из-под внимания камер. Моя рука уже повернула ручку наших покоев, когда меня едва слышно окликнули: