В трубке раздался смешок.
— Не бери в голову. Жаловаться она всегда любила. Девочка может работать, думаю, для нее это самое главное. Я приеду дней через десять, надеюсь. Дождешься?
— Хорошо, — кивнула я и завершила звонок.
Мы с Агатой переглянулись. Охотница зло ухмыльнулась, выплюнув:
— Дела у нее, значит. Что ж, заставить Гис мы не можем. Подождем. Я предупрежу своих людей, пусть осторожно её отследят. А мы как раз проверим, насколько осведомленной вернется в город наша помощница.
Осведомленность Гислины была нулевой. Или же дампирша искусно скрывала от нас свое знание. Она, конечно, удивилась тому, что на этот раз её пригласили в деревню охотников, но опасений не выказала, даже пошутив на тему впечатляющей широты доверия со стороны рода Агаты. Мы напряженно следили, как стройная светловолосая фигурка Гислины выбралась из машины и беспечно зашагала к нам, ожидавшим её на полпути к гостевому дому, первому в череде строений, начинавшихся от основного въезда. Барьер ворот перед ней открывали, потому что Гис остановилась и тронула машину вперед лишь тогда, когда исчезла преграда.
В дом шли поспешно, подгоняемые стремлением попасть в уютное тепло и предвкушением разговора. У самого порога мы втроем, я, Гася и Вин, синхронно притормозили, позволив Гис опередить нас на несколько шагов. Дампирша, не заметив нашего маневра, толкнула дверь, шагнула вперед, не сбавляя темпа, и остановилась, словно ударившись о невидимую преграду, с болезненным шипением втягивая воздух. Охотница, находившаяся внутри дома, опустила барьер, повинуясь быстрому кивку Гаси.
— Что за шутки?! — зло оскалившись, выкрикнула Гис, рывком обернувшись к нам. — Вообще-то, я и пораниться могла!
Агата, натянув на физиономию выражение крайней досады и вины, подошла к дампирше и поколдовала над утопленной в стене панелью.
— Извини, какой-то сбой, видимо. Попрошу проверить.
Войдя в комнату, Гислина раздраженно швырнула перчатки на стол и уселась, прожигая нас сердитым взглядом. Мы остались стоять у противоположной стены, отступив за условную черту, заранее продемонстрированную нам Гасей. Повинуясь жесту Агаты, большую и светлую комнату рассек пополам невидимый барьер, надежно отделяя нас от дампирши, и запирая ту в получившейся клетке.
Гислина подняла глаза и окончательно вышла из себя:
— Опять сбой? Какого ляда? Зачем вам барьер?
— Прости, Гис, — беспомощно развела руками Агата. — Хочу быть уверенной в общей безопасности. Я здесь отвечаю не только за себя.
— Вот чуяло мое сердце, что период ни к чему не обязывающих свиданий следовало растянуть, — проворчала дампирша, немного успокаиваясь, и взглянула на нас выжидающе. — Ну? Какой у тебя ко мне разговор, Леди? И, может, вы присядете? Не к столу, так хоть там, где стоите? Меня, признаться, раздражает внезапно проявившееся недоверие ко мне. Я вошла на вашу территорию безбоязненно.
— Перед тобой на столе лежат бумаги, Гис. Ознакомься с ними, пожалуйста, — спокойно отозвалась Агата. — А потом мы все тебе поясним. Если понадобится. И принесем извинения. Тоже если понадобится.
Дампирша изучила охотницу задумчивым взглядом, потом пожала плечами и подвинула к себе стопку, принявшись пробегать глазами строки. Но почти сразу вскинулась, недоумевающе глядя на нас.
— Рука Габриэли. Мне нужно вчитаться? С записями что-то не так?
— Мы нашли их в одной из наспех оборудованных лабораторий, Гис, — пояснила Гася, вызывающе скрестив руки на груди. — И они свежие. Совсем. Не более пары месяцев. Эксперты Кенеса нам это подтвердили.
Гислина вновь вернулась к документам и принялась читать. Чем глубже она погружалась в изложенный материал, тем более суровым становилось выражение ее лица. Прервавшись через несколько минут, дампирша перевела на нас озадаченный взгляд и уточнила:
— Я же не ошибусь, предположив, что большей воли вы Габриэле не давали? Её нельзя выпускать из-под охраны, это может быть опасно.
— Не давали. Как только барьеры проверили, Габриэля вернулась под их защиту, — согласно кивнула Агата, так и не разомкнув скрещенных рук.
— Но она выходила, Гис, — не выдержала я затянувшейся паузы. Поведение Гислины не вызывало во мне абсолютно никакой настороженности. Разумеется, меры безопасности следовало соблюдать, но и дальше мучить пока еще союзника неведением я считала неверным. — Сама. Не утруждая себя тем, чтобы ставить нас в известность.
Гислина перевела на меня тяжелый взгляд и задумалась.