— О чем болтать будем, друзья мои? — с легкой иронией осведомилась Гис, когда все удобно расположились. — Я вряд ли смогу добавить информации о Габриэле. Наука меня никогда не прельщала, а в ее записях сам черт ногу сломит. Может, Макс сможет… кстати, а как Макс?
Я пожала плечами и пересказала дампирше историю доктора, дополнив свежими подробностями. От спасительного убежища наш ангел-хранитель отказался, пообещав строго выполнять все требования охотников касательно собственных перемещений и действий. Родных же он оставил под предложенной защитой. Бросить клинику надолго Макс не смог. Мы же, в свою очередь, не могли дать никаких пояснений относительно продолжительности добровольного заточения его семьи. Пока личность высшего оставалась невыясненной, опасность грозила всем. Вероятность, что вампир заявится к Максу, в поисках информации о пропавшей Габриэле, существовала: мы не знали, сохранился ли у него помощник на территории охотников.
— Получается, — медленно, обдумывая обстоятельства, подытожила Гислина, — высшему не требовалось открывать барьер. Ему не нужна была помощь, чтобы проникнуть в тюрьму и убить Геральда. И помощи в убийстве Юзефа тоже не требовалось. Это вновь расширяет наш круг подозреваемых: информатор среди ваших у твари явно есть.
— Но как именно действует та серебряная руна? — недоумевающе поинтересовался Вин, ерзая на стуле. Я окинула дампира изучающим взглядом, пытаясь понять причину его нервозности, но потерпела неудачу. — Для чего требовалось непременно зашивать её в тело?
— Ну, ты же видел, снаружи она не работает, — скучающе отозвалась Гася. — Примерно та же ерунда с барьерами. Изначально секретом владела всего одна семья, остальные утратили знание, вместе с погибшими собратьями. Охотники приложили усилия, чтобы распространить и сохранить полезное ремесло. Но дело это непростое. Я сама не очень в курсе, если честно. Мастера секретами с непосвященными не делятся, берегут. Но знаю, что только лишь правильно расположить руны, заложив их в структуру здания, мало. Они каким-то образом активируются. И, чую, всего механизма не знает никто из ныне живущих.
Гис согласно кивнула.
— Да, я тоже не в курсе. И всегда полагала, что пройти через барьеры невозможно. Но мне непонятна другая деталь: серебро вызывает у вампиров яркую реакцию. Тело будет отторгать чужеродный объект, стремясь освободиться. Это больно. Это тяжело. И как заставить серебро удержаться внутри? Постоянно вживлять заново? Габрысю спрашивали?
— Ядовито улыбается, когда сил хватает, и молчит, как рыба, — сокрушенно пояснила Гася. — Но тяжелой артиллерии Ромек пока не применял, тебя ждали.
— Гис, у меня была интересная беседа с Ами… — протянула я, перебив подругу, и дампирша тут же понимающе ухмыльнулась:
— Созналась, наконец? Я все гадала, когда же она тебе расскажет. Да, с Гроженской Змеей у нас давняя… дружба. Я её вытянула тогда из плена. Оказалась в нужном месте и в нужное время. Рискую навлечь на себя ваше неодобрение, но, каюсь, действовала вовсе не из человеколюбия: девочка была едва жива, я думала, помрет раньше, чем я ее до лекаря довезу. Но я надеялась, что Ами могла видеть его. Высшего. И сумела бы дать мне необходимую информацию. Она и видела. Черт бы побрал вашу человеческую память, даже примерно описать не смогла. Все бормотала про Освальда Гура. Я решила, что в бреду.
— То есть, ты уже тогда знала о том, что Эммануил не в спячке? — хмурясь, уточнил Вин. Он сидел, весь подобравшись, подавшись вперед, жадно глядя на дампиршу. Словно пытался проникнуть в ее голову, чутко улавливая малейшую фальшивую ноту в тембре голоса или в мимике.
— Я знала, что он существует, — отмахнулась Гис, небрежно опираясь на спинку и закидывая ногу на ногу. Напряжения в её позе не чувствовалось вовсе, и меня не оставляла уверенность, что ситуацию контролирует именно она, а не мы. При всем этом, фальши в собеседнице я не ощущала. Гислина казалась искренней, и развеивала сомнения в своей лояльности одним лишь своим спокойствием. Что, разумеется, не стало поводом всецело ей довериться. Несмотря на снисходительную уверенность в нашей ограниченности, я полагала, что тоже отлично знаю, с кем имею дело.
— Слухи ходили, — продолжила Гис, глядя на Вина, словно тот притягивал её взгляд своим алчным вниманием. — Себастиан несколько раз обмолвился о высшем. Но и только. Я тогда горела мыслью об отмщении, мне хотелось разрушить мир Себуша так же, как он разрушил и мой. Но силенок для открытого противостояния не хватало. Я сумела вытащить Ами, и девочка выжила. Упрямства ей не занимать. И своеволия тоже. У нас сложились очень странные отношения. С одной стороны, я чувствовала, что она тянется ко мне, как к опоре. Полагаю, в исключительно мужском мире наемников ей не хватало сестринского плеча. С другой стороны, подозрительность, тщательно, как ей казалось, скрываемая, меня забавляла. И вызывала уважение. Когда стало очевидно, что на заказах ей ловить нечего, я подбросила Ами идею о наставничестве. А дальше она все сделала сама.