— Так у падальщиков пахло, Леди, — отрывисто, выцеживая из себя каждый звук, ответил Ирвин мне, а не Роману. Кулак от рта он так и не отвел, и слова звучали приглушенно, пробирая до костей. — Именно так пахло от их… инструментов.
Я, почувствовав, как тревога сковывает горло, сделала шаг к дампиру и положила ладонь на плечо, в попытке успокоить. Но Вин сбросил мою руку раздраженным жестом и закончил, уже рыча:
— И именно так, но гораздо слабее, пахло от трупа Коваля. И от повязки Габриэли. Извините, я выйду.
***
Санька осмотрелся, явно чувствуя себя неловко. Он напросился в компанию к Леди, Вину и Беате, планировавших ехать в деревню охотников. Мрак был занят делами, и молодой наемник не хотел упустить шанс провести время с Беткой, раз уж их тренировка отменилась, по причине приезда Гислины. Едва войдя на территорию деревни, группа разделилась. Леди и Вин, встретив Агату, остались дожидаться прибытия дампирши, а младшая ученица пригласила Саню зайти в гости: слоняться по холодной улице удовольствия было мало. Малгожата не покидала своей спальни, почти все время проводя в постели, чураясь любых контактов, и Беата чувствовала себя не в своей тарелке, вынужденная находиться в доме, предоставленная самой себе. Компания Саньки её обрадовала.
Комната Беаты была вполне обычной для подростка, но в ней ощущалось запустение: некоторую часть любимых вещей девушка увезла в свой новый дом, к Леди. Тем не менее, Саню охватывала неловкая, непривычная робость. И, пожалуй, сентиментальность. Бета вызывала в нем странные чувства, природы которых он не мог понять до конца. Волнение, трепет, будто на его ладонь опустилась тонкокрылая бабочка, завораживающая своей изящной, яркой красотой, жизнью, переливавшейся в каждом пятнышке блестящей чешуйки. Все девушки, встреченные им до сих пор, рождали интерес, азарт, напоминавший восторг преследования. И каждый роман развивался по привычному сценарию: улыбки, шутки, комплименты, подарки, виртуозно расставленные ловушки… Саня любил женщин. Любил эмоции, которые дарили ему очередные отношения. И никогда никого не обижал. Он с искренним уважением относился к каждой, вне зависимости от поведения и уровня доступности. Даже с Леди он позволял себе шутки на грани фола, но никогда не допускал ничего оскорбительного, в том ключе, в котором мужчина может оскорбить женщину.
Беата же казалась ему абсолютно неземным созданием. Санька осознанно не форсировал отношений, не пытался уложить девушку в постель. И дело было вовсе не потенциальном недовольстве Леди и охотников, не в юном возрасте… хотя, нет, пожалуй, именно в нем. Дерзкая и неискушенная одновременно, Беата заслуживала права расцвести. Права осознанно, без ненавязчивых побуждений, сделать собственный выбор относительно своей жизни и чувств. Сане нравилось просто быть с ней рядом, без каких-либо планов, как близких, так и далекоидущих. Разница в семь лет была для Саньки космической. Раньше такие барышни его не интересовали вовсе. И теперь он готов был ждать. Решения Беаты. Её взросления. Наслаждаясь тем, что было ему даровано: общением, легкой дружбой, невинным флиртом.
Эту разницу Саня ощутил почти осязаемо, очутившись в комнате Беаты. Собранная, суровая, в последнее время девушка казалась ему куда старше своих лет. Здесь же, среди рассаженных на книжных полках кукол в сшитых вручную платьях, среди книг о фантастике и приключениях, среди нескольких уцелевших после переезда постерах, молодой человек впервые подумал, насколько Бета еще ребенок — душой, сознанием. И от этой мысли защемило сердце.
Острым, горько терзавшим его чувством оказалась зависть. Возможно, сложись судьба иначе, такая комната могла бы быть и у него. И сам Санька повзрослел бы много позже. Может, даже не стал бы учеником наемника. Не узнал, каково это: корчиться от удара на мокром осеннем асфальте. Или сбивать в кровь кулаки, защищая свою жизнь.
— О чем думаешь? — Беата подошла сзади и, приподнявшись на цыпочки, заглянула через его плечо. Саньку окутало облако цветочной свежести, рожденное ароматом туалетной воды и запахом тела девушки.
— Не думал, что ты любишь фантастику, — откликнулся Саня, вынырнув из своих размышлений.
— Люблю, — Бетка пожала плечами и обошла молодого человека так, чтобы видеть лицо. Но тут же отвернулась, подняв руку и скользнув кончиками пальцев по цветным корешкам. — И так, чтобы пожестче. Ненавижу сопли размазывать. Мария, жена Каспера, читает всякую дамскую ерунду. Не понимаю, что она в ней находит. В жизни ведь так не бывает. Ну, чтобы там рыцари всякие, злодеи. Она его ненавидит, он ее, потом любовь… Хотя, как в моих книжках, в жизни тоже не бывает. В жизни больнее…