— Потому что Эммануил в курсе, что лабораторию в горах мы накрыли, и смысла в передаче информации нет, — мрачно предположила я. — Остается вопрос: он знает, что Габриэля у нас, и отдал её нам на съедение, или пока остается в блаженном неведении? Ромек, кстати, кто знает, как именно обратился Ирвин? В деталях?
— Ну, я знаю, — пожал плечами охотник. — Мне Агуся рассказала. Батька знал. Сыновья его знали. Мана, наверное. Думаю, что всё. Агата нам изложила информацию, но велела ее не распространять. О том, что Вин — дампир, конечно, в курсе были все. Этот факт позволил нам допустить его на территорию.
— Габриэля сказала, что я великодушно оповестила их о том, как получаются дампиры, — пояснила я свою мысль. — Себастиан узнал о моей догадке перед смертью. Связь между вампиром и обращенным им детенышем утрачивается с возрастом последнего. Насколько нам известно. Значит, вероятность того, что Габрыся получила знания от своего доминанты, мала. Получается, рассказать могли те, кого ты перечислил.
— Или Гис.
— Или Гис, да. Но я почти уверена, что она не при чем. Да и смысл? Если все это время ей было известно, как создать дампира, с чего раскрывать секреты именно сейчас?
— Мыслишь логично, — кивнул Роман. — Ладно, пойду я еще побеседую с нашей фельдшерицей. Хотя, Гислина её отделала, что Бог черепаху, мне барышню уже и развлечь-то нечем.
— В твоей фантазии я не сомневаюсь, — угрюмо заверила его я.
***
Дождь, наконец-то, унял свою прыть, но воздух потяжелел, насытившись влагой и остыв. Вин, привычный к мягкой осени, ежился от холода, с тоской думая, что, похоже, снег в этом году ляжет раньше обычного.
— Лет сто пятьдесят тому назад так же было, — произнесла молчавшая до того Гислина, задумчиво изучая глазами небольшую площадь перед церковью. На территории охотников ей позволили перемещаться свободно: во всех жилых домах, кроме гостевого, барьеры были опущены. Дампирша принимала свое вольготное заключение спокойно, не проявляя и тени недовольства. Она по-прежнему демонстрировала дружелюбие и преданность общим интересам. Послушно выполняя все требования охотников. Лишь в камере Габриэли позволила себе проявить чувства.
…Габрыся, осунувшаяся и бледная, в по-прежнему изорванной блузке насмешливо оскалилась, завидев подругу.
— Пришла меня забрать? Добрая традиция.
— Пришла посмотреть тебе в глаза, Габриэля, — злобно уточнила Гислина, быстрым шагом приблизившись к скованной на стуле пленнице. Размахнувшись, дампирша с силой хлестнула недавнюю подопечную по лицу. Острые ногти прорвали кожу, оставив три глубоких царапины. Тело дернулось в оковах и медленно выпрямилось, возвращая себе ровную осанку. Ромек, стоявший сбоку, двинулся, было к Гис, но та остановила его повелительным жестом.
— Не убью. Гася изложила свои условия предельно доходчиво. Леди с меня голову снимет, если что, и я ей мешать не стану. Хочу посмотреть в глаза маленькой лгунье.
Габриэля подняла взгляд, отплюнувшись от набежавшей на губы крови, и усмехнулась:
— Маленькая лгунья, Гис, трудится на благо нашего общего вида. Пока некоторые престарелые истерички пытаются изображать из себя героя в белом плаще.
Гислина подалась вперед, крепко ухватившись за спинку стула маленькими ладонями, и приблизила лицо к вампирше, едва не стукнувшись лбом о лоб.
— На благо? Что вам, тварям, по пещерам-то не сиделось? Жрали немного, плодились еле-еле, жизнь никому не отравляли. Благо?! Людей пачками обращать — благо? Ваши выродки-кровососы, едва от титьки доминанты оторвавшись, режут без зазрения совести — это благо?! Я две недели назад была в Живицах, там свежеобращенная мразь разгулялась, семь трупов, пока бы охотники подоспели, еще пятачок окучил, как пить дать, это — благо?!
— Сопутствующие потери, — безмятежно отозвалась Габриэля, сверля противницу взглядом. — Результат того стоит.
— Какой результат?! Погрузить мир в хаос?!
— Дать нам жизнь! — взвившись, заорала Габриэля в ответ. — Не сырые пещеры, не могильный холод, не вечное заключение и страх перед охотниками, не длительные голодовки в поисках подходящей жертвы… Обычную жизнь, Гис! Наравне со смертными, с возможностью творить, развиваться…
— И людей жрать? — тихо, с затаенной угрозой, уточнила Гислина.
— Да, питаться. А что? Нам нельзя? Люди вон тоже скот режут. И не плачут по каждой овечке. Сколько новообращенный выпьет, пока голова в норму не придет? И убьет не всех. Популяция хорошая, демография сейчас на подъеме, рожают охотно. Век-другой погоды не сделает. А там я…