— Мне достаточно, — холодно отозвалась я. — Спасибо.
— Подожди, мастер, он еще извиниться хочет, — невозмутимо сообщил дампир, глядя мне в глаза.
— Я не хочу, — возразила я, сохраняя отчужденность в тоне и взгляде. — Извинения я принимаю от тех, кто заслуживает мое уважение.
— Хорошо, — Ирвин склонился над наемником, приподнял его за плечи, встряхнув, и проговорил, — до первой крови, помнишь?
И от души врезал кулаком по физиономии, разбивая губы и зубы. После чего разжал пальцы, позволив жертве со стоном упасть на землю.
— Кто-нибудь еще хочет высказаться в адрес Лавы или Леди? — осведомился Ирвин, оглядев собравшихся. Ответом ему стало молчание. — Отлично. Я человеческую кровь не пью, если что. Так что весь бесценный ресурс пойдет в землю. А следующий, позабывший о правилах элементарной вежливости, будет разговаривать со мной за пределами «Тыквы». Это ясно?
Тишина стояла гробовая. Я застыла, пытаясь понять, чего в ней больше: враждебности или страха. В любом случае, впечатление мой ученик произвел неизгладимое. Вот только пойдет ли оно нам на пользу…
— Мастер? — Вин поравнялся со мной и кивком предложил возвращаться в бар. Я окинула его внимательным взглядом, до сих пор не сумев разобраться в обуревавших меня чувствах. С одной стороны, я была благодарна дампиру и ощущала сытое удовлетворение от того, как легко, бегло и эффектно мой напарник дал понять окружающим расстановку сил. С другой стороны, во мне все еще кипела ярость, вызванная тем, что Вин вновь попытался распоряжаться мной, не узнав даже моего мнения. Лава осторожно потянула меня за локоть, и я послушно развернулась за ней, наконец, отведя взгляд от бывшего ученика.
Едва мы отошли на десяток метров, как Мрак попенял ворчливо:
— А мне за тебя заступаться не даешь!
— Я тебе много чего не даю, — отмахнулась я, не видя причин отрицать очевидное в дружеской компании, — ты ведь со мной не спишь.
— Я предлагал. Сама отказалась, — в том же тоне сообщил Мрак и увернулся от моего кулака, притворно выброшенного в сторону уха брата.
Пропустив друзей вперед, я замешкалась у входа, кивком отпуская Беату с Саней и Мраком. Ирвин, поняв суть моего маневра, остановился напротив и скрестил руки на груди.
— Я знаю все, что ты хочешь мне сейчас сказать, — раздраженно начал дампир, не дав мне и рта раскрыть. — Про классические патриархальные союзы. Про то, что ты — не Лава. Про то, что я смею что-то решать за тебя.
Я открыла рот, намереваясь перебить, но Вин остановил меня сердитым взглядом в упор.
— Чувство собственного достоинства есть не только у тебя. Он оскорбил мою женщину, Леди. Ты можешь сколько угодно иронизировать на тему гормонов, пацанских драк и прочего, но, если я не буду защищать свое, то меня уважать не станут. Да и сам себя я уважать не смогу.
Я помолчала, обдумывая его слова, а потом кивнула.
— Я понимаю, о чем ты. И, да, меня возмутило то, что ты вмешался. Но, видимо, это еще одна грань отношений, которой мне следует научиться. Спасибо, Вин. Невзирая на клокочущую внутри злость, мне приятно.
Ирвин посмотрел мне в глаза долгим взглядом, а потом сделал медленный шаг вперёд, притянул меня за шею и поцеловал. Напряжённый, явно готовый встретить сопротивление. Я целое мгновение гадала, что будет, если я отстранюсь. А потом поняла, что не будет ничего. Рухнет то самое равенство, за которое я так держалась. Необходимость согласиться с волей дампира вызвала внутренний протест, окатив меня волной жара, но выбор следовало сделать здесь и сейчас. И во мне не нашлось уверенности, что Вин останется, если я настою на своей независимости. Да и нужна ли она мне, на самом деле, эта мнимая независимость? Слова Ирвина были справедливы. Он не принимал решение за меня. Он сделал выбор в своей судьбе. И мне следовало признать за ним такое право.
Определившись со своей позицией, я прильнула ближе к нему, отвечая на поцелуй, наплевав на то, что сейчас вокруг набралось бы с десяток свидетелей, а объявление со стойки бара окончательно утратило свою актуальность. И в тот же миг ощутила, как расслабились руки и спина Вина.
Глава 46. О физике и человечности.
Приходилось признать, что таким хмурым я Мрака не видела давно. Мой брат сидел, насупившись, на холодной скамейке у крыльца и, нервно смоля уже которую сигарету подряд, наблюдал, как его бывший ученик с живым интересом слушает Каспера.