— Добрый вечер, коллеги. Не уверен, что вы разделите нашу радость от встречи, но у нас с вами остался незаконченный разговор. И теперь пришло время договорить.
Шаги, звучавшие за их спинами, внезапно стихли, и обернувшийся Артист увидел, что преследователь продолжает двигаться, приближаясь к ним. Но теперь он делал это совершенно бесшумно. Видимо, выразительный топот, навевавший тревогу, был частью плана. Остановившись в десятке шагов, мужчина быстро собрал волосы в хвост. Руки были свободны. Нож, увиденный ими в переулке, судя по всему, тоже был обнажен для создания атмосферы.
— Чем обязаны? — хмуро отозвался Пастух. Они автоматически развернулись спинами друг к другу, занимая удобную позицию для самообороны.
— Сонное озеро, аллея, ведущая от кафе «На Бегу», тринадцатое августа, — ровно произнес их преследователь, и наемники мгновенно узнали его голос. Чертов вампир, в охоту на которого они ввязались, решив поддержать идею Рыбака разобраться с нечистью, нагло запустившей клыки в принадлежащий людям мир наемников.
— Прощение для Глобуса купил его мастер, — подхватил светловолосый мужчина, явно продолжая улыбаться. Голос звучал даже дружелюбно, резко контрастируя с искрившимся разрядами напряжением, повисшим в морозном воздухе. — Рыбак свое еще получит. А с вами мы договорим сейчас.
— Отомстить решили? — холодно осведомился Артист, вытаскивая два парных длинных ножа. Гулять по Грожену с мечами было чревато, но сейчас он остро жалел об их отсутствии.
— Вы били на поражение, — спокойно отозвался вампир. — Если вы не в курсе, то наемники обычно таких шуток не прощают. Мы много узнали о вас, за прошедшие месяцы. Вы новички в городе, и, похоже, не в курсе существующих правил. Мы возьмем на себя труд разъяснить вам местный этикет.
Бой завязался мгновенно, словно разорвалась граната. Секунду назад четверо мужчин еще негромко беседовали, и вот воздух насытили отзвуки ударов, эхо движений, ритмичное дыхание и тихий свист рассекавшего пространство оружия. Нападавшие были хороши. Артист и Пастух помнили их по прошлому бою, и могли ответственно заявить, что за прошедшие месяцы их противники времени даром не теряли. Дрались молча: в словах не было нужды, за людей говорило оружие и умение. Вампир двигался быстро и сосредоточенно, даже как-то скупо, словно ленился расходовать ресурс. Его товарищ же, напротив, сновал вокруг Пастуха, будто играя. Совершал ложные выпады, заставляя ударять, проваливаясь в пустоту. Изматывал противника, по крупицам вытягивая силы. Наконец, ему удалось выбить нож из руки Пастуха и отправить мужчину на землю тяжелым ударом в челюсть. Вампир же прижал Артиста лицом к стене, легко преодолев сопротивление. Выкрутить ножи из вывернутых рук было делом техники: пальцы у него были словно железные, зубастый шутя удерживал запястья обездвиженного врага одной рукой. Обезоружив Артиста, он вновь развернул сопротивляющееся тело и прижал к горлу длинное лезвие.
— Убьешь? — с легким оттенком насмешки спросил проигравший, глядя прямо в темные глаза противника.
— Как я уже говорил, мы многое о вас узнали, — спокойно и размеренно произнес Ирвин, явно не испытывая потребности в выравнивании дыхания. — Не думаю, что вы — плохие парни. И ваше поведение в сообществе вызывает уважение. Тем не менее, за ошибки нужно расплачиваться.
— И чего ты хочешь? — вскинул брови Артист.
— Гарантированного отсутствия желания опыт повторить, — усмехнулся Вин и, крепко схватив мужчину за запястье, вздернул руку вверх, прижимая ладонь к стене. Нож, отнятый от горла, тускло сверкнул, совершая широкий, тяжелый замах.
«Правая, — успело проскочить в сознании Артиста, — черт, лучше пусть убьет».
Он даже не успел предпринять ничего для самозащиты. Нож глухо чиркнул по стене позади его ладони. Странно, но боли не было. Осознав, что он инстинктивно зажмурился, Артист открыл глаза и повернул голову, глядя на свою правую руку. Нож, остановленный так точно, что даже кончик не погнулся от встречи направленного крепкой рукой лезвия с каменной стеной, замер аккурат между указательным и средним пальцем, не коснувшись кожи.
Ирвин коротко и зло рассмеялся и вдруг ударил наотмашь, чиркнув по щеке. В этот раз боли тоже не было. Было жжение. Сильное, яркое, словно Артист прильнул к раскаленному железному пруту. По коже, выстуженной морозом, потекло что-то горячее. Рядом коротко вскрикнул Пастух.