— Я что, по-твоему, похож на идиота? — серьезно и резко ответил охотник. — Я не глупец, Вин. Как и Берчик. Ну, Роберт. Как и Адриан. Мы родились у обычных родителей. В смысле, охотников, конечно. Но обычных. Рядовых. Да, дела, да, охота, да, риск… Но у мамы и папы всегда находилось время на нас, детей. Мама пекла пирог по воскресениям. Сейчас тоже печет, но… Она много читала нам вслух вечерами, если позволяли дела. Папа, когда выдавалось свободное время, ходил с нами на рыбалку, учил мастерить… Юзеф был хорошим отцом. А потом… Он стал главой, когда мне было двенадцать. Управлять только со стороны просто. Не слишком легко организовать жизнь целого сообщества, да еще и разбросанного по всей стране. Он перестал быть отцом. И стал батькой. Для всех. Вальдеку и Беате его любви досталось совсем мало. Нет, не подумай, он любит нас, всех пятерых, да и Агату тоже. Но времени на семью у него совсем нет. У нас с Марией уже трое ребятишек. И я хочу любоваться взрослеющими дочками, хочу учить сына мастерить. У меня нет никакого желания ввязываться в политику. И, откровенно говоря, мне наплевать, что по этому поводу думает отец. Агата… она странная. Как не от мира сего. Ей тридцать уже, нормальные бабы в этом возрасте второго рожают. Не потому, что пора, а потому что хочется. А ей не хочется. И Ромеку не хочется. После того, как вампиры убили его младшую сестру, он, кажется, вовсе к детям охладел. Хотя, когда с нашими возится… Но, знаешь, возможно, в этом есть Божий умысел. Гася сможет стать главой. В ней есть и талант, и желание. Пусть будет так. Я не хочу такой судьбы своей семье. И никто из моих братьев, я уверен, не хочет. Включая Вальдека. А Беата… она еще слишком молода. Но вряд ли захочет оспаривать власть Гаси.
Ирвин много думал об услышанном. Вспоминал слова Каспера и тогда, в начале ноября, когда Юзеф Коваль смог найти окошко в своем перегруженном расписании, чтобы встретиться с ними и реализовать давно озвученное желание познакомиться с Вином лично. Охотник был высок, выше самого дампира, и необычайно строен для своего возраста. Во всей его внушительной фигуре, в мышцах, перевивших подтянутое, без малейшего намека на жир, тело, угадывалась мощь и сила опытного бойца. Густая шевелюра, венчавшая его голову, совершенно поседела, но в бровях и бороде, стриженной по моде тридцатилетней давности, угадывались русые оттенки. Взгляд пронзительных серо-голубых глаз был цепким и тяжелым, словно пригвождавшим к земле. А в каждом жесте руки, оплетенной выступавшими венами, чувствовалась привычное ожидание послушания от собеседника.
Юзеф долго смотрел на Вина, хмуря исчерканное морщинами и шрамами лицо. Наконец, он подал ему руку, обнаженную по локоть закатанным рукавом клетчатой рубахи. Крепко, едва ли не до хруста, сжав ладонь Ирвина, мужчина повернулся к его наставнице, предлагая рукопожатие.
— Леди, я прошу простить мне несомненную дерзость, которую я допустил, поприветствовав ученика прежде мастера. Моя оплошность вызвана исключительно интересом к его видовой принадлежности.
Наемница сухо кивнула, пожимая огромную ладонь.
— Присаживайтесь, — Юзеф обвел приглашающим взглядом гостиную домика, где мастеру и ученику уже не раз доводилось бывать. Их не допустили в жилище главы, и, судя по недовольству, омрачившему лицо Леди, та тоже это отметила. Расположившись на деревянных стульях вокруг накрытого к чаю стола, наемница и ее ученик замерли, демонстрируя внимание.
— Я наслышан о вас, Леди. И то, что мне рассказывала Агата, характеризует вас как нельзя лучше. Мне отрадно думать, что наемники и охотники, наконец, смогут найти общий язык. В условиях современного мира важность нашего союза переоценить сложно. Тем паче, перед лицом значительной опасности, — голос главы звучал мягко. Басовитый тембр бархатно обкатывал интонации, словно пробуя на вкус каждый звук, дабы убедиться, достаточно ли он податлив. Вину пришел на ум образ кусочка зефира. Тающая во рту сладость. Ему мерещилась некая нарочитость, и неспособность понять суть этой ассоциации изрядно нервировала дампира. Юзефа словно что-то смущало. А еще ученика не оставляла мысль, что подобные речи отлично звучали бы с экрана телевизора. Содержавшие бессчетное количество подробностей, но начисто лишенные какого-либо смысла. Вода.
Леди вновь склонила голову, и, поняв, что пауза предполагает ее ответ, произнесла:
— Я благодарна вам за оказанное доверие, господин Коваль.
— Юзеф, — перебил тот, махнув рукой.
— Юзеф, — согласилась наемница. — И так же тешу себя надеждой, что дружеские связи между нашими сообществами пойдут впрок.