Никто, в том числе и я, не ожидал появления наёмных убийц. В данную эпоху подобные специалисты были большой редкость, их услугами пользовались очень редко и только сильные мира всего. Да и то это было забавой европейских стран, а у нас на востоке всё решалось более прямолинейными методами. Но я облажался, стоило учесть вероятные изменения из-за появления иных рас где те же гоблины были известны тем, что любили взять контракт на устранение кого-либо за звонкую монету.
Сказать, что ситуация дерьмо, значит сильно преуменьшить. Я ещё как-то держался исключительно на злости и гневе, которые помогали мне не впасть в горе раньше времени. А вот отец… Ему было очень плохо. Он метался из состояния глубокой депрессии в первобытную ярость. Вот он сидит ни живой ни мёртвый, а вот он уже крушит мебель. Пришлось Грошу и ещё паре воинов слегка напоить его, чтобы он поменьше буйствовал.
Вождь взялся опекать и меня, даже привлёк моих друзей к этому делу. Но я чётко дал понять, что сейчас вполне могу самостоятельно мыслить и мне нужно сделать важное дело. Мне не нужно мешать, успокаивать или пытаться влить мне побольше алкоголя в глотку. Потом, вероятно, это всё понадобиться, но только потом. Друзья всё ещё беспокоились обо мне, но они меня неплохо знали и поэтому понимали, что лезть ко мне сейчас не нужно — себе дороже выйдет.
Около получаса у меня ушло на подготовку к допросу. Пришлось побегать по деревне, стребовать с некоторых людей нужные мне «инструменты». Со мной никто не спорил, не спрашивал зачем мне это нужно. Уж не знаю о чём они думали касательно моих просьб, но в данный момент это было неважно.
Сейчас я спускался в подвал, находящийся под домом вождя. Именно тут решили расположить со всеми «удобствами» пленного. Места тут было много ведь здесь хранили излишки припасов, чтобы при необходимости раздать им тем, кому не хватало своих запасов на зиму. Ситуации ведь были разные.
Специально для нашего гостя мы освободили часть занятого пространства и привязали его к одному из столбов. Он был полностью связан, во рту кляп, а стоящие рядом с ним бойцы моего отца регулярно пинали его или били тупым концом своих копий. Если кто думает, что я буду возмущаться нарушением ещё не созданной в этом мире женевской конвенцией, то мы глубоко заблуждаетесь. В конце концов, это я отдал приказ этим ребятам не давать покоя пленному.
— Свободны, — сказал я им махнув рукой в сторону выхода.
Орки отдали мне честь (да, это моё нововведение) и покинули подвал. И вот я остался наедине с одним из убийц своей матери. Прошёл к приготовленному столу и положил на него большой свёрток, который начал разворачивать и вытаскивать завёрнутые в него «инструменты».
— Отец, конечно, тоже хотел поучаствовать в том, что сейчас произойдёт, — начал я говорить с пленным. — Но он не умеет допрашивать, мой батя знает, что такое честь. Так что в итоге он разве что голову тебе оторвал, а мне это пока не нужно. Именно что пока, ведь я ему дам это сделать, когда закончу с тобой — может быть ему хоть немного полегчает, когда он заберёт твою жизнь.
В этот момент я взял в руки мясницкий нож и осмотрел его. Пленный, что до этого момента сохранял спокойствие, начал что-то мычать и дёргаться. Хорошо, очень хорошо! Пускай он боится того, что его ждёт. Ведь программу я подготовил крайне насыщенную и даже запасся лекарственными зельями, чтобы не дать ему умереть слишком быстро.
— Ещё мне очень не хочется, чтобы он увидел, что именно я с тобою буду делать. О да, знаю, что именно в этот временной период начали придумывать всякие изуверские пытки. Но это всё детские забавы по сравнению с моими знаниями и способностями. Жаль, что под рукой не было всех необходимых инструментов, пришлось побегать. Пришлось в первую очередь зайти к мяснику, затем к нашим врачевателям, а под конец к Николаю — он у нас мастер на все руки, так что инструментов у него более чем достаточно.
Я взял в руки дырокол-пробойник, который используется для работы с кожей и подошёл к пленному, сев перед ним на корточки дабы смотреть ему прямо в глаза. Он боялся. Нет, даже не так — он был в ужасе. Сейчас убийца начал понимать, что именно его ждёт и поэтому наверняка был готов начать говорить. Увы, сейчас меня это не интересовало.
— Уже по выражению твоего лица понимаю, что стоит мне немного надавить и ты мне всё расскажешь. Твоя проблема только в том, что в данный момент ответы мне не нужны. Нет, ты мне всё расскажешь, ты уж поверь. Только перед этим тебя ждёт несколько часов настоящего ада. Я буду резать тебя по кусочкам, ломать каждую косточку в твоём теле, заставлю сожрать один или даже два внутренних органа. И ты не сдохнешь пока я не буду хотя бы немного удовлетворён своей работой. После этого ты расскажешь то, что я хочу знать и только тогда ты встретишь свою смерть.