— Со школьной поры так не спал. — Отмахнулся Леха. — Понимаю так, что вступаем в пору счастливой жизни. Не горя, не заботы. День прошел и ладно. И над душой никто не стоит.
Лепешка стремительно исчезла в его рту. С челюстью, вопреки опасениям, Стаса, было все в порядке.
— БОМЖ одним словом. И, все-таки, с выводами ты поспешил, напарник. Будут тебе еще и горе, и заботы. По самые ноздри.
— Скучный ты человек, гражданин начальник. — Леха с видимой жалостью посмотрел на него сверху вниз и скорбно покачал головой. — Живой, сытый и солнце над головой светит. А могли на такие галеры угодить, что и во сне не привидится. Правда, Толян?
— Подумаешь! Что, мы солнца не видали, что ли? У нас этого добра и раньше навалом было, в натуре. Вот если бы, типа, затемнение — другой базар. Затемнение — это прикольно. — Пренебрежительно фыркнул Толян, повернулся к Стасу и осторожно проворчал. — Весь кайф ты мне поломал, командир. Пацаны только фишку поймали. И мне фарт попер.
— Знаю я твой фарт.
Стас обреченно вздохнул. Бык, есть бык. Что с него взять? Весь ум в кулаках сфокусировался.
— Леха, заканчивай туалет. Пойдем начальству представляться. Надо же, как-то определяться с положением.
— Подумаешь! — Было явно видно, что Леха был не склонен драматизировать положение. — Надо будет, позовут. Нам командировочные не отмечать. День приезда, день отъезда.…А, ну что я говорил? Вот тот верзила точно за нами торопится.
Совершенно бесцеремонно указал пальцем в сторону торопливо шагающего в их сторону ратника, одетого в полный боевой доспех и с копьем в левой руке, в котором Стас узнал одного из тех, кто уцелел во вчерашней стычке.
— Армия, есть армия. Без вызова к начальству не ногой. Тебе ли этого не знать, дорогой мой командир? Любая кривая вокруг начальства короче всякой прямой. Аксиома известная далеко за пределами доблестных вооруженных сил. И смотри-ка, уважают! Не босяка какого-нибудь прислали, а справного бойца во всей воинской красе.
— А может это за Толяном? — Усмехнулся Стас.
— Командир, я не приделах.
— Как это не приделах? — Удивился Стас. — А распространение азартных игр? А обман мирных и не сведущих граждан? К тому же покушение на нравственность совершенно чистых средневековых душ.… И накрутят они тебе, Толян, на полную катушку. А полная катушка здесь, в смысле в этом веке, означает только одно — усекновение головы.
— Вот здесь ты, командир, не прав. За мошенничество полагалось четвертование и разбрасывание отдельных кусков преступного организма по всем частям города. — В Лехиных шальных глазах застыла скорбь. — Но ты, Толян, не отчаивайся. Крепость не город. Если и разбросают, то не далеко. Кроме того, можешь надеяться, что мы соберем все до самого крохотного кусочка, что бы достойно предать их земле со всеми подобающими церемониями. Так я говорю, командир? Но я думаю, суд примет во внимание смягчающие вину обстоятельства…
— Ты что гонишь, начальник! Какие обстоятельства? Какое усекновение? — Толян ошалело крутил головой, переводя взгляд с Лехи на Стаса, и наоборот.
Стас пожал плечами и равнодушно отвернулся, утратив интерес к продолжению беседы.
— А такие, что ты, как человек новый в этой живописной местности, мог и не знать всех законоуложений, а поэтому имеешь полное право на сохранение жизни, правда, с одной единственной рукой.
— Почему с одной? У меня их всегда две было. — Не согласился Толян.
— Так шаловливую ручонку тебе, наш юный друг, отрубят во избежание дальнейших соблазнов. И повесят на твою могучую шею рядом с твоим шикарным голтяком.
— За фраера держишь, начальник? — Толян почувствовал подвох в Лехиных словах и снова обратил свой взгляд на Стаса.
Тот не довольно поморщился и дернул бровью.
— Кончай дразнить мальца, Леха. Оденься, а заодно возьми мой бронник. Мне без переводчика пока не обойтись.
— Какого еще мальца? — Взбеленился Толян. — За лоха меня держите?
— Толян, заглохни! Успеешь еще сказать Лехе все, что о нем думаешь. Время будет. А сейчас не до разборок. Видишь, с приглашением на завтрак идут.
— Завтрак, это другое дело. — Согласился Толян. — Я же не знал. А то лепешки как-то не догоняют. Если на завтрак, то можно и подождать.
Стас, вполне удовлетворенный мирным разрешением разгорающегося конфликта, повернулся к, остановившемуся напротив, посланцу.
Мужик был роста не малого, с Лехой вровень. Но телом просторней. Могучие руки. Покатые плечи. И железа на себе таскал не меньше двух пудов. Из-под кованого шлема, по красному лицу в три ручья стекал пот.