— Чего конкретно ты хочешь от меня?
Я на секунду замолчал, глядя, как свет из окна мягко ложится на тёмные волосы Элвины. Дочь посла. Чистая кровь. Умна, осторожна… и в данный момент, как ни странно, — идеальный соучастник.
— Повозку, — ответил я наконец. — Посольскую, со знаками отличия. Нам нужно выехать с этим пассажиром за стены города.
— Ты с ума сошёл.
— Есть версия, что это началось давно, — усмехнулся я. — Просто хорошо маскировался.
Элвина медленно покачала головой.
— Ты серьёзно…
— Да, — перебил я. — Сам сесть за руль не могу — всё, что связано со мной, будут перетряхивать с особым рвением. Сама понимаешь, почему. Зато если ты хорошенько припрячешь нас и повезёшь «срочное донесение» на ближайшую заставу… Кто посмеет мешать посольской миссии?
Элвина не сразу осознала всю дерзость моего предложения. Её взгляд скользнул по полу, по телу шпиона, по моей руке и только потом остановился на мне.
— Ты хочешь, — проговорила она медленно, — чтобы я использовала герб моей матери… чтобы вывести из Альбигора члена одного из Великих кланов?
Я кивнул. Спокойно. Почти буднично, словно обсуждал выбор вина к мясу на ужин.
— Ага.
Элвина поджала губы. Я почти слышал ее внутренний диалог, в котором здравый смысл спорил с желанием помочь другу.
— Ром, — тихо сказала она, — если нас засекут… Это станет дипломатической катастрофой. И я не утрирую! Если кто-нибудь узнает, что я… что моя семья в этом участвовала…
— Вали всё на меня. Я заставил тебя. Угрожал. Опоил каким-нибудь дурманом. У меня хватает тёмных меток в личном деле — никто не удивится.
Я сделал шаг ближе и понизил голос:
— У нас всего пара часов. Я избавился от артефактов слежения и выиграл время, но, конечно же, его найдут. Наверняка у Серых есть артефакты отслеживания сигнатуры вроде тех, что мы используем для поиска следов тварей. Так что нужно торопиться.
Элвина отвернулась к окну. За стеклом было всё то же знакомое серо-синее марево — город затаился, как зверь перед прыжком.
— Ты ставишь меня в безвыходное положение, Ром. Если бы меня просил кто-то другой… — Она резко выдохнула. — Договорились. Спускайся на задний двор через полчаса.
Я стоял в тени стены, прячась между двумя колоннами у заднего входа, и ждал. Ночь стекала с крыш, как чернила по пергаменту, заливая двор вязкой тишиной. Лишь редкие вспышки фонарей в окнах да шелест флагов над балконами напоминали, что Альбигор всего лишь заснул. Ненадолго.
Повозка появилась из-за поворота неожиданно тихо — будто её колёса были обиты бархатом. Элвина сидела за рулём, набросив на плечи длинный посольский с гербом Трейнов, сверкающим на застёжке в виде лунного серпа. В темноте он казался почти неприметным, но я знал, что гвардия его увидит. И не посмеет придираться.
Я едва не рассмеялся: всё выглядело настолько официально, что не хватало только оркестра и свиты в перьях. А у меня за спиной — тюк с живым шпионом.
Я шевельнул пальцами — Тень подчинённо скользнула по телу агента, обволакивая его плотным, сдерживающим коконом. Ткань реальности повиновалась неохотно: Серый всё же оставался в сознании на уровне инстинктов, и тело его пыталось сопротивляться. Но мой Генерал знал, где прижать.
И происходящее ему явно нравилось.
Я закинул пленника через плечо, как мешок с песком, и шагнул в сторону повозки.
— Нужна помощь? — отозвалась Элвина с ехидцей.
Кажется, её немного отпустило. Или же она просто заранее вживалась в роль человека, не привыкшего терпеть отказы и проволочки.
— Благодарю, мы сами.
Я втащил тело на заднее сидение и сам уселся рядом, поправив занавеску на окне так, чтобы всё выглядело… ну, не идеально, но хотя бы не настолько подозрительно.
— Никогда не видел тебя за рулём повозки. Ты вообще часто водишь?
Элвина фыркнула.
— Если вам не нравятся услуги нашей транспортной фирмы, можете вызвать городское такси.
Кажется, она немного оскорбилась. Что ж, других вариантов у меня всё равно не было.
Элвина завела артефактный мотор, проверила зеркала и нажала на педаль. Повозка резко тронулась с места.
Я молчал. Удивлённо, надо сказать. Элвина вела уверенно — без рывков, с чёткими поворотами, будто родилась в кресле водителя. Она приняла тот самый холодный облик Трейнов — дипломатическая маска, в которой можно и смертный приговор зачитать, и чай предложить.
Через несколько кварталов мы подъехали к одним из южных ворот. Стена над ними возвышалась, как хребет спящего зверя. Над караульным павильоном горели два фонаря: красный и зелёный. Горел зелёный — значит, обстановка спокойная. Но это могло измениться в любую секунду, стоило гвардейцам присмотреться повнимательнее.