— Можно потрогать? — спросила она меня, глядя на руку Солдата. — Он ведь… настоящий?
Я кивнул, ощущая, как напряглись сразу несколько стражей. Солдат медленно подал руку. Ладонь была чёрной, тонкой, покрытой бледной вязью жил, будто в его крови плыло серебро.
Девочка дотронулась до руки — и хихикнула.
— Холодная. У них там, в Диких землях, наверное, очень холодно?
Я сдержал улыбку.
— Они устроены иначе. Им не холодно. Просто кровь у них холодная.
Мать девочки медленно опустила руки. Кто-то в толпе шепнул: «Она тронула его… и ничего». Кто-то другой — совсем юный голос — сказал: «Он цветок дал…»
Процессия медленно двинулась дальше.
Рядом со мной Элвина сделала полшага ближе.
— Это случайность? — шепнула она, не отрывая взгляда от девочки.
Я пожал плечами. Небрежно. Почти лениво.
— А если нет?
Она чуть усмехнулась. Но без язвительности. Напротив — с уважением.
— Иногда мне кажется, что ты не бастард Доминуса, а внебрачный сын моей матушки.
А настроение толпы начало медленно меняться. Да, они всё ещё опасались. Но что-то в воздухе изменилось. Напряжение спало — не ушло, нет, но как будто отступило на шаг. Как зверь, что принюхался и не почуял крови.
Всё сработало. Даже лучше, чем я надеялся.
А девочка — бесстрашная, бесстыжая девочка из уличного театра в Низинах — вернулась к матери, взяв её за руку. Женщина дрожала, но не двигалась с места, лишь машинально прижала к себе ребёнка. Превосходная актёрская работа.
Заплатить актрисе и её дочери стоило мне недорого. А эффект — на миллион лунаров.
— Идём, — сказал я Пергию, и мы пошли дальше.
Город смотрел нам вслед уже чуть иначе. Всё ещё с опаской, да. Но в этих взглядах появилось нечто новое.
Уже не чистая ненависть, а интерес.
Мы вошли в Зал Совета с той степенной торжественностью, которую требуют большие игры.
Бледный мрамор зала, гербами Великих кланов и сословий, тяжёлые портьеры, которые не шевелились даже от сквозняка. А холод был. Я чувствовал его на затылке, вместе с липким вниманием двух дюжин советников и сдержанным раздражением, витающим от лож Солнцерождённых и Золотых Весов.
Их союз был старым. И как все союзы, он всегда строился на общей выгоде. И сейчас цель этих кланов заключалась в том, чтобы не дать чужакам с чёрной кожей и холодной кровью пройти туда, где — увы — они уже были.
Я шёл первым. За мной — Пергий. Солдаты следовали в шахматном порядке, не слишком тесно, не слишком далеко. Мы заранее обсудили это. Никаких построений, никаких военных жестов. Только спокойствие и сдержанная уверенность.
Пергий остановился рядом со мной, и мы подняли головы. Перед нами высился длинный стол Советников — все уже были в сборе.
Советник от Золотых Весов поднялся первым. В его голосе была бумажная вежливость и холодный расчёт:
— Насколько нам известно, Ноктианцы не умеют говорить так, как люди. Как будет происходить наша беседа и как мы убедимся, что верно друг друга поняли?
Я взглянул на Пергия и едва заметно кивнул, разрешая ему применить способности.
«Мы общаемся ментально, советник», — сказал он.
Зал вздрогнул от неожиданности. Каждый присутствующий услышал голос Ноктианца в своей голове.
Я улыбнулся:
— Полагаю, у нас не возникнет проблем с взаимопониманием.
— Вероятно, — озадаченно ответил советник и опустился на своё место. — Тогда к делу. Делегат Ром из Лунорождённых, представьте нам гостей.
— Это Пергий, вождь Ноктианцев, — коротко сказал я, кивнув на спутника. — Он прибыл с малой свитой, чтобы ответить на ваши вопросы.
В зале перешёптывались, обсуждая гостей. Мало кто, кроме Ночного клана, прежде видел Ноктианцев так близко. И сейчас члены делегаций тихо обменивались впечатлениями. Но всё резко стихло, когда советник от Золотых весов снова взял слово.
— Итак, вождь Пергий… Как мы можем быть уверены, что ваш народ не обратит оружие против нас, когда получит доступ к запасам Ноктиума?
Я открыл рот, но Пергий мягко коснулся моего локтя. Это был его вопрос.
«У вас уже есть доказательство», — спокойно произнёс он. — «Элун. Мы могли бы дождаться, когда гибриды уничтожат форт и его людей и сами ослабеют. Мы могли ударить им в спину и добить их. И тогда Элун и северные земли, на которых вы ведёте добычу, стали бы нашими. Но мы не сделали этого и пришли вам на помощь».
— Это благородный жест, — отозвался Доминус Солнцерождённых. — Но альтруизм и дипломатия — не одно и то же. Ваш делегат утверждает, что вы хотите заключить союз на условиях добычи Ноктиума для себя. Сколько вы хотите?