Зал замер.
Кто-то скрипнул зубами. Кто-то — стулом. Несколько лиц остались без выражения, как у игроков, которые не хотят преждевременно раскрывать карты.
Но в этом безмолвии прозвучал поворот: название. Твари получили имя. А вместе с ним — какое-никакое признание.
Пока служители раскладывали пергаменты и вызывали артефактные копии проекта договора, выступили Лунорождённые и Пламенники.
Первым говорил Юрг Ной. Речь его была простой и выверенной, как алхимическая формула.
— Ноктианцы спасли Элун, — хрипло заявил он. — Без их вмешательства оборона рухнула бы на вторую ночь атаки гибридов. Они не просили платы, но предложили себя — как силу, как защиту, как союзников против гибридов. И сейчас мы предлагаем мир с ними не из слабости. Это разумно ради выживания и экономии ресурсов.
Следом выступил магус Химваль из Пламенников. Он ткнул пальцем в пергамент.
— Они стояли на одной линии с нашими. Защищали форт. Помогали чинить стены. Умирали — и не просили ничего. Если это не повод для диалога, то что тогда?
Я видел, что эти речи убедили не всех.
— А что скажет делегат от… Ноктианцев? — Спросил представитель Серого ордена, и все взгляды снова обратились ко мне.
Я вышел вперёд. Шаги по каменному полу отозвались в висках.
Не было ни одного приветственного кивка. Только Циллия Альтен, дочь правой руки Доминуса, смотрела прямо на меня. Её лицо было спокойным, но плечи — чуть напряжены.
— Я не прошу вас верить. Это Совет. Здесь решают на основании фактов. — Я взглянул на собравшихся. — Факт: без Ноктианцев форт Элун бы пал и Альбигор лишился основного канала поставок Ноктиума для переработки. Все в этом зале понимают, к каким последствиям это бы привело.
— Пади Элун, мы бы отправили больше войск, чтобы отвоевать его, — заметил один из Золотых весов.
— И потеряли бы ещё больше людей, — отозвался я. — Кажется, я пропустил тот момент, когда человеческие резервы в Альбигоре стали неограниченными.
Откуда-то с балкона раздался тихий смешок. Я скосил взгляд — Хван. Мой товарищ внимательно наблюдал за обсуждением и не смог сдержаться. Как всегда.
— И раз мы говорим лишь о фактах, вот вам второй, — продолжил я. — Ноктианцы не заявили прав на территорию. Они лишь просят обеспечить им безопасный проход в отдалённые секторы, где в данный момент не ведётся разработка. Их организмы устроены иначе и способны поглощать Ноктиум в грязном виде отовсюду. Это не противоречит интересам наших добытчиков.
На этот моменте интерес к моим речам вырос. Некоторые стали слушать внимательнее.
— Мы слишком долго звали их тварями. — Я позволил себе взглянуть на Доминуса. — И слишком часто вели себя хуже тех, кого называли чудовищами.
Глава Золотых Весов поднялся. Эмер Саир.
Он был худощав, с кожей прозрачной, как тончайший лист бумаги. Но каждое движение — выверенное. Линии из золота на его лице тянулись от висков к скулам, как тонкие цепи.
— Красиво сказано, господин делегат, — произнёс он тихо. — И потому — опасно.
Он не кричал. Даже не повышал голос. Но благодаря артефакту-усилителю каждое его слово слышали даже на дальних балконах.
— Мы столетиями сражались с теми, кто приходил из Диких земель. Мы хоронили родных, выжигали гниль, отбивались. Вы говорите, что они разумны? Мы и так знали это. Но я не поверю в то, что они способны договориться с людьми.
Знай он, кем являлись Пегий и его солдаты на самом деле, не посмел бы даже вякнуть. Все артефактные побрякушки Золотых весов были игрушками по сравнению с совершенными технологиями Империи.
Но технологии утрачены, и восстановить их в полной мере не получится. Да и Совету ещё рано знать об истинном происхождении моего войска.
— Предположим, они хотят мира. А я — гарантий, — сказал Сайр. — Кто гарантирует, что завтра ваши союзники не станут нашими убийцами?
Он опустился обратно. Мягко, словно змея скользнула в траву.
Некоторое время никто не двигался. Повисла напряжённая тишина.
И этого было достаточно, чтобы понять: Солнцерождённые сейчас сделают ход.
И, конечно, его сделал Альтен. Доминус не стал бы открыто спорить со мной — не сейчас. И Фиору запретил.
— Удивительно видеть, — произнёс он, — как в этом зале стали звучать речи в защиту тех, кто совсем недавно разрывал на части наших солдат. Удивительно наблюдать, как защитники города предлагают нам поверить в благородство тех, у кого даже кости не задерживаются в одной форме.