Салине редко позволяла себе проявлять эмоции. Она вечно скрывала то, что чувствует, за маской холодного спокойствия, позволяя себе лишь сарказм. Но сейчас в её голосе я слышал гораздо больше. Скорбь, сожаление, стыд… И непоколебимую решимость. Пожалуй, сейчас Салине была готова пойти хоть против самого Герцога. И Варейн тоже это понял.
Тишина в кабинете стала почти невыносимой.
Герцог смотрел сразу на нас двоих. Долго. Так смотрят на две дороги, которые почему-то сходятся там, где их быть не должно.
— До меня доходили слухи, — наконец сказал он. — Об Ордене Белой ткани, об их интересе к исследованию склонностей. Наши магистры даже предоставляли им некоторые данные для исследований природы Тени. Но я не знал, насколько глубоко зашла Виррен.
Он перевёл взгляд на Салине.
— Ты знала, что они перешли черту. И ты не сочла нужным сказать мне об этом, когда всё выяснила.
— Сначала я защищала себя. А затем сочла нужным защитить своего ребёнка, — с такой же сталью в голосе произнесла Салине. — Так, как умела. Чем меньше людей знало о ег опроисхождении, тем дольше он оставался в безопасности. По крайней мере, раньше это работало.
— Но сейчас — нет, — сказал Варейн. — Потому что они пошли дальше.
Герцог обернулся ко мне.
— Страж Ром, — вернулся Герцог ко мне. — Надеюсь, вы понимаете, что поставили в шаткое положение не только себя, но и меня? Я обязан отреагировать на происходящее, потому что это затрагивает интересы клана. Однако скандал разгорится на весь Альбигор.
— Разумеется, — ответил я. — Поэтому, едва у нас появились доказательства, мы пришли именно к вам, а не в редакцию какого-нибудь «Вечернего Альбигора». Виррен и её люди работают вне регламентов, но прикрываются ими. И чтобы публично вывести их на чистую воду, даже этих данных будет мало.
Варейн кивнул.
— Рад, что вы не питаете иллюзий. — Он обернулся к схеме, которая светилась, транслируемая на стол из кристалла записи. — Этого недостаточно. Нужно больше информации обо всех причастных, целях проекта и методах.
— Нам удалось вытащить некоторые детали по объектам и маршрутам, — продолжил я, — у нас с собой. Копии — для вас. Восстановленные фрагменты с кристаллов — тоже. Этого хватит, чтобы начать неофициальное расследование, если вы решите, что пора. Но я пришёл не только за этим.
Герцог поднял на меня глаза.
— За чем же, Страж Ром?
— За новым порядком. Соединение склонностей — не проект, не строки в архивах, а живые люди. Я тому наглядный пример. И эти люди должны иметь право самостоятельно выбирать свою жизнь и кланы. Впрочем, это касается всех — со склонностями и без.
Варейн усмехнулся.
— И это меня обвиняют в излишней прогрессивности взглядов…
— Это будущее, — спокойно возразил я. — Ночной клан всегда был лоялен к своим членам, когда дело заходило о чистоте крови. Я изучал записи о приёме кандидатов — вы берёте почти всех.
— Потому что наша обязанность — добывать Ноктиум для Альбигора, — ответил Герцог. — И для этого не обязательно иметь связь с Тенью. Клан — это большая семья, объединённая общей целью.
Я улыбнулся.
— Именно. Я уже молчу о том, что люди с несколькими склонностями способны преобразить наш маленький мир.
Герцог опустил взгляд на карты. Его пальцы — длинные, сухие — постучали по тому месту, где сходились несколько линий выработки.
— Предположим, ты получил моё согласие, Страж Ром. Предположим, мы с тобой думаем в одном направлении. Но что с Виррен и её экспериментами?
Что с Виррен? Я бы предал огню всю её башню вместе с лабораториями, будь я немного глупее. Но у меня была другая цель — сделать тайное явным. Виррен и остальные явно экспериментировали, чтобы вывести подконтрольную им боевую силу. И наверняка у них бы что-то получилось, не стань на их пути я.
Мне же не нужен был тотальный контроль — люди и так пойдут за тем, кто сражается ради них. Я не мог вернуть Альбигору истинно имперское величие. Но я мог сделать потомков своей империи сильнее. И для этого мне были нужны наработки Виррен. Показать, обнародовать, позволить людям увидеть их истинный потенциал.
Потому что время, где все отсиживались по кланам и строили заборы между кварталами, уходило в прошлое. Сражаясь за пресловутую чистоту крови, эти кланы на деле лишь деградировали.
— Я намерен получить от магистра Виррен все данные о проекте, — ответил я.
— Каким же образом, Страж Ром?